"Дэвид Геммел. Последний хранитель (Шэнноу #2)" - читать интересную книгу автора

насилии - и Ты не спасаешь. Для чего даешь мне видеть злодейство и
смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною, и восстает
вражда и поднимается раздор. От этого закон потерял силу, и суда
правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд
происходит превратный".
- И как твой Бог отвечает, Йон Шэнноу? - спросил Шэр-ран.
- Как в его воле, - ответил Шэнноу. - Откуда тебе известно мое имя?
Хозяин пещеры подковылял к костру. Его могучие плечи горбились под
тяжестью огромной головы. Он тяжело опустился на пол, и Шэнноу заметил,
что он дышит судорожно и прерывисто. Из уха появилась струйка крови,
впитываясь в темные пряди гривы.
- Ты ранен? - спросил Шэнноу.
- Нет. Просто Перемена, и все. Ты поел?
- Да, Сушеные плоды, засахаренные в меду. Удивительно вкусно.
- Съешь их все. Они мне больше не по нутру. Как твоя рана?
- Подживает, как ты и обещал. Мне кажется, тебя терзает боль, Шэр-ран?
Могу я чем-нибудь помочь?
- Ничем. Разве что подаришь мне свое общество?
- С радостью. Давно я уже не сидел у огня в тепле и покое. Так скажи,
откуда ты меня знаешь?
- Не тебя, а о тебе, Шэнноу. Черная Госпожа рассказывала о тебе - о твоих
подвигах и схватках с исчадиями Ада. Ты сильный человек и, я думаю,
надежный друг.
- Кто она - эта Черная Госпожа? - спросил Шэнноу, чтобы избежать
дальнейших похвал.
- Она - та, кто она есть. Смуглая и красивая. Она помогает деенкам - моему
народу, и волчецам. Медведи ее к себе не допускают, потому что в них
ничего человеческого уже не осталось. Они звери - и ныне и вовеки. Я
устал, Шэнноу. Я отдохну... посплю. - Он лег на живот, поддерживая голову
когтистыми руками. Его золотисто-карие глаза закрылись... и снова
открылись, - Если... когда... ты перестанешь меня понимать, оседлай своего
коня и уезжай. Ты понял?
- Нет, - ответил Шэнноу.
- Еще поймешь, - сказал Шэр-ран.
Шэнноу съел несколько засахаренных плодов и вновь открыл Библию. Аввакум
уже давно стал его любимейшим пророком. Короткими, горько-сладкими были
его слова, но в них звучали сомнения и страхи, переполнявшие сердце
Шэнноу, и, служа им отражением, они их успокаивали.
Три дня Шэнноу провел с Шэр-раном, но хотя они часто разговаривали,
Взыскующий Иерусалима почти ничего не узнал о деенках. Из немногих слов
хозяина пещеры он получил лишь смутное представление о крае, где люди
понемногу превращались в зверей. Были люди Льва, Волка, и Медведя. Медведи
перестали быть людьми, их культура сгинула. Волчецы вымирали. Оставались
только люди Льва. Шэр-ран говорил о красоте жизни, о ее муках и радостях,
и Шэнноу мало-помалу понял, что хозяин пещеры умирает.
Про это они не упоминали, но день за днем тело Шэр-рана изменялось, росло,
искажалось, и он утратил способность стоять прямо. Кровь обильно текла из
обоих ушей, а его речь стала совсем невнятной. Ночью он рычал во сне.
На четвертое утро Шэнноу разбудило ржание жеребца, полное ужаса. Он
вскочил с постели, хватая пистолет. Перед конем к полу припал Шэр-ран,