"Ури Геллер, Гай Лайон Плэйфайр. Эффект Гeллера" - читать интересную книгу автора

Однажды под утро мне приснился тревожный сон. Где-то вспыхнул сильный
пожар, и у меня возникло ощущение, что рядом с ним находится Лопес Портильо
и он в опасности. Я немедленно позвонил Пепито, рассказал ему об этом сне и
умолял принять необходимые меры предосторожности. Мне кажется, что он не
воспринял мои слова серьезно, хотя и передал их отцу. На следующий день
сильнейший пожар случился в зале, где с минуты на минуту должен был
выступать президент. На Пепито этот эпизод произвел очень большое
впечатление. Думаю, гораздо большее, чем все мои демонстрации сгибания
металлических предметов и чтения мыслей на расстоянии.
В другой раз мне самому предоставилась возможность продемонстрировать
свои возможности президенту. Одним из любимых занятий президента на отдыхе
была стрельба из лука на лужайке в Лос-Пиносе. И как-то раз он спросил меня,
смогу ли я, используя свои телепатические средства, направить стрелу точно в
яблочко мишени.
"Я, естественно, не смету сделать это никаким другим способом, так как
никогда не брал в руки лук и стрелы, - признался я честно, - и даже не умею
их правильно держать". Но тем не менее я принял предложение президента, как
и всегда, когда я оказываюсь перед брошенным мне вызовом, и поэтому ответил:
"Попробую".
Взяв лук и стрелы, я попытался использовать всю силу концентрации, на
которую был способен. Мои мысли неожиданно вернули меня к тем школьным дням,
когда я вдруг стал достаточно известным баскетболистом в своей школе.
Вообще-то я был плохим игроком, несмотря на приличный рост, но со штрафных я
мог точно забрасывать мячи в корзину раз за разом. В игре же у меня это
получалось только при условии, если никого из соперников не было рядом.
Ясное дело, что я был практически бесполезным игроком в школьной команде.
"Бжик" - стрела попала прямо в центр мишени. Я был удивлен не меньше,
чем президент, хотя подобные случаи у меня случались и раньше в кругу моих
самых близких друзей. Удивительно, но на них они производят гораздо более
сильное впечатление, чем все то, что я делал для публики или в лаборатории,
где мне всегда кажется, что найдется человек, который обязательно скажет,
что Ури Геллер - мошенник. Я мог бы все оставшееся место в книге уделить
перечислению подобных случаев, если бы, конечно, мне удалось их вспомнить.
Но лучше я расскажу о некоторых из них по ходу повествования.
Что же касается Манси, то мне не нужно было ее ни в чем убеждать. Мы
стали самыми настоящими друзьями, и она, не таясь, рассказала мне о своих
очень личных переживаниях и беспокойствах, которых, несмотря на богатство и
положение, она имела предостаточно. Как и всем, ей нужен был человек,
которому она могла бы довериться, и поэтому неудивительно, что постепенно
стали расти слухи о том, что я стал для нее больше, чем просто друг семьи.
Я не мог осуждать сплетников. Мы с Манси, действительно, всегда
появлялись открыто, и потом, где бы она ни была, ее всегда окружали
представители прессы и официальные фотографы. Так что вряд ли какие-то
отношения могли бы быть столь открытыми, как наши. Нам, я считаю, еще
повезло в том смысле, что мексиканская пресса относится к своим
государственным деятелям с гораздо большим уважением, чем это принято в
большинстве других стран.
Когда мы ходили в ресторан, - а было это регулярно - Манси просила
ресторанных музыкантов сыграть одну из романтических "мариачи" или нашу с
ней любимую песню, в которой были такие слова: "Мы живем, как хотим..." В