"Майк Гейл. Скоро тридцать " - читать интересную книгу автора

нью-йоркский офис. Я сказал себе, что в конце концов перемена пойдет мне на
пользу, и все, что мне было нужно, так это отдохнуть от женщин и
сосредоточиться на своей карьере, чтобы довести ее до должного уровня. Но
уже на третий день своего пребывания в Нью-Йорке я встретил Элен Томас,
привлекательную, умную, слегка "странную" девушку, которая обожала
нездоровую пищу, долгие беседы по телефону и англичан. Мы сразу запали друг
на друга, после смехотворно короткого периода ухаживаний уже жили вместе.
Наконец-то я мог расслабиться, потому что после всего, что было раньше,
после всех этих девушек, я наконец встретил ту, которая будет со мной, когда
мне исполнится тридцать.
И это была не Мадонна.
И не Джинни Паскоу.
Это была Элен. Моя Элен. И я был счастлив.
Пока все не рухнуло.


НЬЮ-ЙОРК


2

Все рухнуло в один холодный, дождливый день в конце сентября. Я
вернулся с работы и увидел, что Элен, как всегда, болтала по телефону. Она
обожала телефон. Он был ее жизнью. Иногда - не слишком часто - я возвращался
домой раньше нее и видел, как она входит в квартиру, разговаривая по
мобильному, махает мне рукой, целует меня и, не закончив разговора, начинает
набирать еще один номер на нашем домашнем телефоне, умудряясь сделать так,
чтобы соединение со вторым номером секунда в секунду совпало с окончанием
первого разговора. Мне всегда было любопытно, как ей это удается - благодаря
длительной практике или просто случайно, - и однажды я прямо спросил ее об
этом. Она улыбнулась мне своей самой очаровательной улыбкой и сказала -
совершенно в стиле Восточного побережья, как будто диктор в телевизоре:
- Билл Гейтс умеет обращаться с компьютерами, Пикассо умел обращаться с
кистью... А я умею обращаться с телефонами. Это мой вклад в цивилизацию.
Положив сумку на пол, я поприветствовал Элен поцелуем, и она поцеловала
меня в ответ, не прерывая разговора. Не зная, что делать дальше, я сел рядом
с ней на диван и попытался угадать, с кем она разговаривает. В этот раз Элен
больше слушала, чем говорила, что было для нее необычно. Время от времени
она вставляла "Понятно", "И что дальше?", "Ах, это ужасно", а также мое
любимое "Ох-хо", что можно было перевести как "Такова жизнь" или "Ну и
пусть", в зависимости от ее интонации. Но догадаться, кто был сейчас на
другом конце провода, мне не удалось. Это мог быть кто угодно из нескольких
миллионов друзей Элен. Я немного подождал, предположив, что она закончит, но
скоро понял, что это надолго, и переместился на кухню, чтобы посмотреть,
начала ли она уже готовить ужин.
Кухня была безукоризненной - ничего не изменилось в ней после того, как
я убрал ее девять часов назад перед уходом на работу, и признаков какой-либо
кулинарной деятельности не наблюдалось. Я надеялся, что Элен приготовит
ужин, не потому, что она женщина: она давно принудила меня отказаться от
такого подхода. Нет, я рассчитывал, что она приготовит ужин для нас обоих,