"Майк Гейл. Скоро тридцать " - читать интересную книгу автора

рассказать и про то, что мы с Элен расстались. И известие о том, что старший
сын в ближайшем будущем не подарит им внуков, шокировало бы моих родителей.
Я позвонил в дверь и стал ждать. Даже сквозь ледяные узоры на стекле
двери я заметил, что приближающаяся фигура - это мой отец.
- Все нормально, папа, - бодро сказал я, когда он открыл дверь. - Я
вернулся.
Стоя в дверях с тяпкой в руке и в своих красных шлепанцах, папа
подозрительно осматривал меня снизу доверху. По его лицу было видно, что он
крайне удивлен моему появлению. "Мэтт вернулся, - говорило его лицо. - Но
что все это значит?"
- Мэттью? - сказал папа в конце концов, словно для того, чтобы
убедиться, что это действительно я, а не какой-нибудь самозванец.
- Папа? - сказал в ответ я, копируя его интонацию.
- Что ты здесь делаешь?
Меня не слишком смутил его недостаточно радушный прием. Мой отец был из
тех, кому надо сначала во всем разобраться.
- Доставляю молоко, - ответил я и подмигнул ему. - Я узнал, что у вас
кончилось молоко, и подумал, что надо специально прилететь из Америки и
доставить вам пару бутылок.
Папа засмеялся и крепко пожал мою руку. Он никогда никого не обнимал,
даже женщин, а вот руки жать любил. Все еще стоя в дверях, он пробормотал:
- Ты с багажом.
Я кивнул.
- Значит, ты надолго?
Я снова кивнул.
Потом последовала долгая пауза, во время которой мы рассматривали друг
друга. Я не видел отца с мая, когда они с мамой прилетали к нам с Элен в
Нью-Йорк. Это был очень странный визит. Мама все время старалась говорить
подчеркнуто правильно, а папа спрашивал у меня разрешения всякий раз, когда
хотел включить телевизор. Казалось, что они своим поведением хотят
произвести впечатление не только на Элен, но и на меня.
- Ну, мне можно войти или как?
- Конечно, конечно. - Он вышел на улицу - как был, в шлепанцах,
совершив тем самым смертельный грех с точки зрения моей мамы, - и поднял
одну из моих сумок.
- Ты без Элен.
Он произнес эти слова не с вопросительной интонацией, потому что вряд
ли мог ожидать, что Элен вдруг свалится с неба, а просто констатируя факт.
Когда папе нужно было сложить два и два, он только в редких случаях делал
это сразу, а обычно предпочитал сначала мысленно нарисовать одну двойку,
потом вторую и подождать, пока я скажу: "Черт возьми, папа, так это же
четыре", что я обычно и делал.
Но сейчас я этого не сказал. Я решил, что для нас обоих в долгосрочной
перспективе будет лучше, если мы пока остановимся на этом.
- Она передает вам привет, - сказал я.
И это было правдой. Элен обожала моих родителей. "Они такие
настоящие, - говорила она. - Не то что мои - таки-и-и-ие фальшивые". Отец
Элен работал в строительной фирме, а мать - в банке. Жили они в Нью-Джерси,
и мы их редко видели, даже на праздники. Последнее Рождество, несмотря на
наше решение расстаться, мы отпраздновали вдвоем с Элен, не выходя из