"Майк Гейл. Скоро тридцать " - читать интересную книгу автора

значения тому, что у нас с ней не все было гладко. Я просто хотел, чтобы все
шло по плану и чтобы мне не пришлось быть одному. И поэтому я видел надежду
там, где ее не было. Я пытался спасти то, что спасти уже было нельзя.
- Пчелы, - сказал я в конце концов, заметив, что женщина средних лет,
сидящая рядом со мной уже не читает страницу комментариев "Нью-Йорк пост", а
напряглась всем телом, чтобы слушать наш разговор. - Точнее, шмели.
- Шмели?
- Да, такие толстые и пушистые. - Я вздохнул, повернулся к женщине с
газетой и пристально смотрел на нее некоторое время, пока она не поняла, что
я хочу этим сказать. - В детстве я все время расстраивался, когда находил в
саду умирающего шмеля. Логика в моем пятилетнем мозгу была примерно такой:
это неправильно, что кто-то такой красивый и пушистый, который дает мед и
приносит пользу саду, умирает. И когда бы я ни находил умирающего шмеля, я
пытался ему помочь. Я клал его на край тарелки с сахарным сиропом и говорил
ему "пей", думая, что это ему поможет.
- И это помогало?
- Нет. Они всегда... - Я остановился на середине фразы. Женщина с
газетой снова подслушивала. Я снова посмотрел на нее, и на этот раз она
заслонилась газетой.
- Я пытаюсь сказать, - продолжал я, - что наши отношения чем-то
напоминали умирающего шмеля. И я, наверное, надеялся, что все образуется.
Но, когда ты сама завела про это разговор, я понял, что все кончено. Но,
даже когда случается что-то, что не могло не случиться, это всегда шок.
Я посмотрел на Элен. У нее в глазах блестели слезы.
- Что случилось? - спросил я.
- Шмели, - тихо сказала она, - это самая дурацкая аналогия, которую я
когда-нибудь слышала.


6

Я понял, что готов к переезду, только через три месяца после того, как
мы с Элен решили расстаться. Перед самым Рождеством я еще раз встретился со
своим боссом. Я уже собирался сказать ему, что хочу вернуться в лондонский
офис, как он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Наша
компания планировала открыть новый офис в Австралии, в Сиднее, и меня хотели
сделать в нем консультантом по разработке программ, чтобы я руководил
формированием команды. Начальный контракт предполагался на срок от шести
месяцев до года, и зарплата была в два раза больше, чем в Нью-Йорке. Я
всегда мечтал, чтобы в тридцать лет у меня была такая работа и такая
зарплата.
Великолепно. Ну, почти великолепно. Единственной проблемой было то, что
до начала проекта оставалось еще два месяца, а мое участие в нем начиналось
еще на месяц позже. Короче, меня ждала трехмесячная пауза. Мне предложили
остаться на это время в Нью-Йорке, но я сказал, что это исключено, и
вызвался какое-то время поработать в лондонском офисе. Но если бы мне стали
искать там работу всего на три месяца, это создало бы больше проблем, чем
решило. В конце концов, под занавес нашего трехчасового разговора я
предложил выход: я ухожу на эти три месяца в неоплачиваемый отпуск. И мое
начальство согласилось.