"Элизабет Гейдж. Табу" - читать интересную книгу автора

А теперь все кончено. Рассказав о началах и неотвратимости конца, фильм
словно предсказал будущее тем, кто посвятит себя его созданию. В этом фильме
жизнь подражала искусству...
По экрану медленно шли титры.
Энн.............................................Кейт Гамильтон
Сьюзен...........................................Ив Синклер
Сэм.............................................Сэмуэль Рейнз
Публика сидела как завороженная. Никто не двигался с места. В публике
раздавались рыдания. Мужчины успокаивали женщин, стараясь скрыть собственные
чувства.
Кейт Гамильтон.................................
Ив Синклер.......................................
В последнем ряду кинотеатра, никем не замеченная, сидела молодая
женщина и пристально всматривалась в проплывающие имена.
Она неотрывно смотрела перед собой и еще видела тающее лицо и роковое
слово - КОНЕЦ.
- Прощай, - произнесла она почти беззвучно.
Да, это был конец. Конец таланта, который сделал Джозефа Найта легендой
среди кинематографистов и - бессмертного образа Кейт Гамильтон на экране.
Никогда больше восхищенная публика их не увидит.
Конец надежды? Быть может. Но не конец любви...
Постепенно кинотеатр стал пустеть. Люди расходились медленно,
молчаливо, таким могущественным было воздействие фильма, заворожившего их.
Но молодая женщина не двигалась с места.
Для публики фильм был произведением искусства. Вне всякого сомнения,
выдающимся произведением искусства. Он уже привлек в кинотеатры больше
зрителей, чем какой-либо другой в истории кинематографии. Никто не мог
остаться равнодушным к нему. Люди приходили опять и опять, несмотря на то,
что он опалял их сердца бесконечной болью человеческой трагедии, - они
слетались сюда, как мотыльки на огонь. Казалось, в нем была правда, которая
помогала им лучше познать себя - то, в чем они нуждались сейчас больше, чем
когда-либо, в такой важный в истории нации момент.
Но для молодой женщины, сидевшей в полутьме, это было больше, чем
просто фильм. Это было ее собственное прощание - и последнее.
Она не плакала. У нее уже больше не осталось слез.
В ее ушах до сих пор звучали слова, услышанные с экрана всего несколько
мгновений назад. Слова, которые, казалось, больше говорили о всей ее жизни,
чем ее собственная память.
- Мне кажется, что я сотворила грех, сама того не понимая, и вот
потому-то ты и покидаешь меня теперь...
Это - преступление, за которое надо платить...
Теперь экран был пуст. Она сидела в одиночестве в пустом кинотеатре,
глядя на занавес, который повис перед ней, как саван. Никто не обратил на
нее внимания, когда покидал кинотеатр. Сердца зрителей были все еще полны
образами, которые только что жили на экране. Даже если бы они и заметили,
они не узнали бы ее - такой разительной была разница между незабываемым
образом на экране и обыкновенным человеческим существом.
Но они были погружены в себя. Так всегда обстояло дело с фильмами.
Отвлечь глаз от чего-либо реального, близкого - на расстоянии вытянутой
руки - и приковать его к чему-то нереальному, иллюзии... Она хорошо знала,