"Элизабет Гейдж. Табу" - читать интересную книгу автора

все, как надо, - только бы не заслужить отблеска гнева и неодобрения в
материнских глазах, когда той казалось, что дочь не выкладывается на "все
сто пятьдесят".
Ив была воистину чудом, творением восьми лет упорной и непрерывной
муштры, необходимой, чтобы выдержать конкуренцию в условиях самого жесткого
бизнеса на свете. Ее талант, значительный сам по себе, накладывался на ее
индивидуальность, которая исподволь корректировалась, - так, чтобы
удержаться на плаву в Голливуде. Ей не требовалось никакой похвалы, лести,
она и так отдавала работе все свои силы. Ив была звездой до мозга костей.
Но под нарядной этикеткой таланта и удачливости скрывалась неопытная,
еще не сформировавшаяся девчушка, не имеющая ни малейшего понятия о том, что
творится в реальном мире, вне Голливуда, оторванная от обычных детей,
лишенная их радостей и огорчений, - это обстоятельство совершенно не
интересовало тех, кто эксплуатировал ее талант, в том числе и ее собственную
мать. Наоборот, они только и думали о том, как бы развить этот талант так,
чтобы он устремился к вершинам мастерства. Столько средств было вложено,
столько денег поставлено на карту...
Голливуд не позволял такой роскоши, как детство. Ив удавалось поиграть
со своими сверстниками только во время рекламной кампании, под направленными
на нее телекамерами. Но и тогда это были дети, специально отобранные по
этому случаю.
Довольно странно, но Ив никогда сама не сознавала этот островок
одиночества внутри себя. С тех пор как она себя помнила, она только и делала
то, чего ждали от нее взрослые, стараясь заслужить их одобрение. Ничего
другого она не знала. Девочка не могла тосковать по безоблачному детству по
той простой причине, что не имела никакого представления, что же это на
самом деле. Она знала одно: работать - как можно больше работать, и мать
поощряла ее в этом, заставляя делать все, что только возможно.
Поэтому Ив даже не чувствовала своей обездоленности и одиночества - и
поэтому же такой безупречной и выдержанной была ее игра. Не было ничего за
маской, которую она надевала перед камерами - ни единого своего гвоздика,
который мог бы вспороть ровную поверхность. Ив могла смеяться и плакать с
ходу, бездумно, в любой момент, когда об этом просили, и остановиться так же
внезапно, услышав слово "Стоп!". Ничто не колебало иллюзии, творимой перед
камерой. Ив сама была порождением иллюзии.
Сегодня она стояла на пороге долгой и успешной карьеры, удачи,
вскормленной тяжким трудом и упорным талантом. Но был один нюанс, который
мог испортить все дело. Она вырастала из своих детских ролей, наступал
момент перемены имиджа, когда необходимо было браться за роли подростков.
Это была критическая точка, миновать которую редко кому удавалось из
актеров-детей. Ив не задумывалась над этой проблемой, мать же была занята ею
постоянно.
И сегодня у нее было что сообщить дочери.
- Послушай, дорогая, - начала мать, окинув взглядом свою работу. Грим
был хорош. - Я хочу тебе кое-что сказать. Мне, наверно, не следовало бы
делать это сейчас, так как новости могут тебя взволновать и испортить сцену.
Сиди прямо, золотко, та-ак... Теперь все о'кей!
Подавив зевок, Ив выпрямилась. В зеркало она видела глаза матери,
смотревшей на нее.
- В этом месяце, - продолжала мать, - ты на восемнадцатом месте по