"Элизабет Гейдж. Мелькнул чулок" - читать интересную книгу автора

показанному ей движению, ее умению выполнять задания с точностью и
вдохновением профессионала.
Начальные этапы плана выполнялись точно по графику, хотя, как Энни и
предполагала, Рене Гринбаум не желала смириться с ее решением работать
меньше.
- Слушай, Энни, - предупредила она, вглядываясь в девушку через толстые
очки. - Надеюсь, ты понимаешь, что играешь с огнем. Ты можешь сделать
блестящую карьеру, но только времени терять нельзя. Издателям каталогов
быстро приедается одно и то же, они все время ищут чего-то нового, особенно
в высокой моде. Думаю, через несколько месяцев ты попадешь в "ВОГ", если
вести правильную политику. Но ты должна всегда быть готовой к работе
постоянно, чтобы публика не могла забыть твое лицо. Если начнешь
отказываться от приглашений, вся твоя карьера разлетится, как карточный
домик. Я не раз такое видела.
Энни вежливо, но твердо отказалась:
- Я ценю все, что ты сделала для меня, Рене, но слишком занята сейчас.
Мне нужно выполнить все, что я решила.
Когда Энни вышла из офиса, Рене, нахмурясь, уставилась на стопку
глянцевых фотографий и макетов каталогов. Она распознала талант Энни, еще
когда та восемнадцатилетней девушкой пришла в агентство "Сирена".
Так легко было создать привлекающий всеобщее внимание альбом снимков
новой модели, в лице и фигуре которой странным образом смешивались типично
американское здоровье, жизнерадостность и скрытая чувственность. Казалось,
бездонные глаза Энни хранили некую тайну. Девушка была словно создана для
камеры.
И вот теперь Энни все поставила под удар. У большинства моделей был
всего один шанс преуспеть. Такая умница, как Энни, несомненно должна была
это понять.
С другой стороны, эти прекрасные глаза сияли сейчас решимостью, не
имеющей, возможно, ничего общего со здравым смыслом.


* * *

Не желая думать о том, чем она рискует, Энни съехала с маленькой
квартирки в Гринич Виллидже и сняла огромную мансарду, где кроме нее жили
еще три стюардессы, с которыми за десять дней ни разу не удалось
встретиться. Все трое так и остались для Энни таинственными незнакомками - в
основном она общалась с ними посредством записок, оставленных на
холодильнике. Получалось, что она почти все время жила одна, и к тому же это
обходилось значительно дешевле, а поездки в центральную часть города были
вовсе не такими утомительными, как казалось раньше.
Энни дала себе всего несколько недель, чтобы привыкнуть к новому ритму
жизни, прежде чем предпринять самый трудный шаг. Она знала - придется
обратиться к Рою Дирену и убедить его принять ее в свою группу - все равно
лучшего преподавателя ей не найти. Без него или другого, почти столь же
известного учителя, Энни никогда не сможет стать настоящей актрисой.
Сначала даже звуки пронзительного раздраженного голоса в телефонной
трубке выводили Энни из равновесия. Но она вынудила себя настаивать до тех
пор, пока не вырвала согласие у Роя. Энни, конечно, не могла не чувствовать,