"Патриция Гэфни. Бегство из Эдема " - читать интересную книгу автора

многозначительно кашлянул и послал молодому человеку предупреждающий взгляд
сквозь толстые стекла пенсне. Это сразу же отрезвило. Он выпрямился на
стуле и устремил на Бена Кокрейна взгляд, исполненный почтительного
внимания.
- Я же не говорю, что у рабочих вообще не должно быть никаких прав! На
дворе девяносто третий год, мы на пороге двадцатого века. Приличный
заработок за честный труд - бога ради, я ничего не имею против. Но что
прикажете делать с этими анархистами? Они хотят выбросить нас ко всем
чертям, захватить наши фабрики и заводы, наши банки и железные дороги...
Представляете, до чего они додумались? Знаете, чего они хотят?
- Н-ну... я слыхал... - промямлил Алекс.
- Они требуют свободной любви! Равных прав для негров! Сухого закона!
Избирательного права для женщин! - Кокрейн кипел негодованием.
Он обвел взглядом стол, словно ища, куда бы плюнуть.
- Какая-то кучка негодяев мутит воду в моих пекарнях: профсоюз им,
видите ли, подавай!
- В пекарнях? - вежливо переспросил Алекс. - А мне казалось, что ваша
специальность - фасовка мяса, Бен.
Кокрейн тотчас же оттаял: разговор о собственной персоне неизменно
оказывал на него благотворное воздействие. - Это лишь часть моих занятий, -
снисходительно пояснил он, упиваясь собственной значимостью. - Фасовкой
мяса я занимаюсь в Чикаго и Сент-Луисе. А здесь, в Нью-Йорке, у меня другие
интересы. Всего понемногу. Главным образом недвижимость, но кроме того,
банковское дело, страхование, поставка провизии для ресторанов, похоронные
принадлежности. Асфальт. Всего...
- ...понемногу, - кивнул Алекс и сделал знак официанту, чтобы тот
принес ему еще порцию выпивки. - С чего вы начинали свое дело, Бен? -
осведомился он. - Вы родом из Чикаго?
Вопрос вдохновил Кокрейна на новый поток красноречия, но Алекс совсем
перестал слушать. Вместо этого он принялся исподтишка изучать миллионера
поверх края своего стакана. Крупный, коренастый, с бочкообразной грудью и
грубыми чертами лица, Кокрейн гладко зачесывал назад смазанные бриолином
волосы, отчего густые брови над хитрыми темно-карими глазками казались
особенно косматыми. Глубокая ямочка, напоминавшая третью ноздрю, рассекала
надвое воинственно торчащий вперед подбородок. И все же его внешность
невольно внушала трепет (этого Алекс отрицать не мог), и дело было не в
одних только деньгах. В этом человеке ощущалась угроза - нечто первобытное
и необузданное прорывалось сквозь внешний лоск, создаваемый дорогой одеждой
и обилием золотых украшений.
Алекс вспомнил их первую встречу. В тот день Кокрейн вихрем ворвался в
контору фирмы Дрейпера, Сноу и Огдена.
- Мне нужен архитектор, - заявил он Трэвису, управляющему конторой.
Внешне Кокрейн совсем не походил на миллионера. Ни одного из
компаньонов в то утро не оказалось на месте, и Трэвис представил его
старшему чертежнику - Алексу. Это случилось два месяца назад. С тех пор
Алекс узнал Бена Кокрейна куда ближе, чем хотел. У Кокрейна уже имелся
особняк в Нью-Йорке, но он вбил себе в голову, что ему нужен еще один - в
Ньюпорте, на участке, недавно приобретенном на Бельвью-авеню. Его указания,
хоть и весьма туманные, отличались размахом. Кокрейн не имел ни малейшего
понятия об архитектурных стилях, его не волновали ни эстетические