"Майкл Гир, Кэтлин О'Нил Гир. Люди огня " - читать интересную книгу автора

колотившемуся сердцу.
- Моя вина.
Мысленно он вновь пережил эти последние мгновения перед катастрофой:
страшный миг, когда бизоны понеслись по ним, бешено вращая налившимися
кровью глазами, роняя серебристые струйки слюны с уголков губ... Он даже не
услышал - почувствовал, как тяжелые копыта цепляются за землю, бьют по ней,
чтобы держаться прочнее. Солнце сверкало на звонких черных рогах. Он
вспоминал все с такой ясностью, будто снова вернулся в тот давно минувший
день. Ему казалось, что он чувствует запах пыли, клубившейся вокруг
коричневого меха бизонов...

И на смертном одре в его ушах все будет звучать вопль Чистой Воды. Он
так и вознесется к Вышнему Мудрецу, вспоминая, как она попыталась остановить
порыв стада, размахивая своим платьем, чтобы испугать разгонявшихся
животных, как заметила - слишком поздно! - опасность, как повернулась и
побежала прочь...
Образы прошлого замедлились, будто Видения Духа. Ноги Чистой Воды
слушались плохо, реакция замедлилась - сказывались недавние роды. Тут
маленький теленок, расширив от ужаса блестящие глаза, внезапно бросился
влево, мыча от страха, - прямо в сторону Чистой Воды.
Огромная корова остановилась, разбрызгивая грязь тяжелыми копытами, и
обернулась на голос своего теленка. Опустив голову и подогнув слегка задние
ноги, она заиграла мышцами и рванулась вперед, вонзив длинный рог в спину
Чистой Воды.
Два Дыма беспомощно глядел, как мотает головой разъяренная корова.
Острый конец рога пронзил тело женщины и вышел наружу под грудью, полной
молока. На долю мгновения глаза бердаче встретились с глазами Чистой Воды -
и каждый увидел во взгляде другого ужас и недоумение.
Затем поле зрения злополучного бердаче заполонили бешено мчавшиеся
бизоны.
Он вспомнил, как попытался убежать, как чудовищный удар настиг его
сзади. Потом наступила боль... тишина... а потом...
Все плыло перед глазами, когда сознание вернулось к нему. Невозможно
было хоть на мгновение сосредоточить взгляд на чем-нибудь. А в глубине души
слышался плач младенца, и этот жалобный звук разрывал его сердце.

Вокруг заклубился серый туман, умерив беспощадный жар, паливший его
спину. Туман колебался в такт с приступами боли, терзавшей его, будто
раскаленные добела угли на голой коже.
Как долго пролежал он так, то теряя сознание, то вновь приходя в себя?
Он смутно вспомнил ночь, дрожь и холод.
А потом что-то изменилось. Его голову кто-то пошевелил. Он понял это,
несмотря на обжигающую боль, пронзавшую все тело. Может, Сила не умерла...
Он ведь помнил...
Два Дыма застонал, пытаясь найти себя в непроглядных волнах горя.
- Анит-а?
Это слово он знал. Оно значило "враг".
- Анит-а, ты слышишь меня?
- Я...
Хриплое карканье собственного голоса напугало его.