"Майкл Гир. Звездный удар (Грозные границы #4)" - читать интересную книгу автораи... и...
- Да, да, Мика. я знаю. И не смотри на меня так. Я еще верен партии и государству. - Он рассмеялся и похлопал себя по ноге. - Со мной все в порядке, я не собираюсь верить капиталистической ереси. Моя страна слишком много значит для меня. Я помню свой долг, но я думаю, кто мы такие, куда мы идем. Вот и все. - Настоящие партийцы не задают вопросов, - прошептал Мика, сузившимися глазами глядя на своего майора. Никогда не задают вопросов! Как хорошо он знал это! Какой ценой досталось это знание! Виктор поднял голову. - Я понимаю твои чувства, Мика. Ты искупил вину своих родителей сполна своей... - Не вспоминай их, Виктор. Я не желаю больше слышать о них. Даже от тебя, хотя я и обязан тебе жизнью. - Горячая кровь застучала в висках Мики. - Они предали партию... предали меня. С того дня, как я... Ну ладно, давай просто забудем, что они жили когда-то. Я уже заставил себя забыть их. Ему вспомнилось лицо отца, но он усилием воли отогнал его образ, заслонив его в мыслях другими картинами - лицами друзей по партии, партийными собраниями, сражениями, исполненными ужаса, когда трассирующие пули прорезали ночное небо, когда ракеты взвивались ввысь, а люди кричали и гибли среди скал и песка. Виктор кивнул: - Извини. Прости меня. Все это оттого, что я очень устал. - Он стоял, растянув губы в какой-то стариковской улыбке. - И все-таки не волнуйся. что можно, об их базе, об их привычках и манерах. Смотри на все это, как на разведывательную миссию. Что бы это ни значило. Кремль выбрал нас, потому что мы лучшие. И сейчас наш долг - оставаться лучшими и подчиняться приказам, даже если нам прикажут сотрудничать с американцами. - Никто еще не мог обвинить меня в неисполнении долга. - Отлично, дружище, - Виктор похлопал его по спине и вышел, оставив Мику наедине с памятью о родителях, которая пряталась где-то в уголках сознания, стоять у окна и смотреть на снег. "Когда весь Советский Союз трещит по швам, я не могу потерять еще и тебя, Виктор, - подумал он, вспоминая выражение глаз Виктора перед началом каждой операции. - А что, если Стукалов уже сломлен? Невозможно!" Его терзали сомнения. *** Президент Атвуд сделал пять шагов по Овальному кабинету и повернулся к Говарду Милфреду, своему начальнику штаба. Глаза президента выражали тревогу. Милфред недоумевал. Джон вроде бы был в своем уме... но пришельцы? Министр обороны обрывал телефонные провода, пытаясь выяснить, что произошло с его ракетами. Все военные базы страны были охвачены смятением, реактивные самолеты патрулировали небо. Вся страна стоит на ушах, почему Джон ведет себя так странно? Какие, к черту, пришельцы? |
|
|