"Уильям Гилл. Нефритовые глаза" - читать интересную книгу автора

принадлежат, кто сделал их, кто вложил их... В разговорах об этом все
отдавали должное какому-то Джо и его команде. Мелани знала, что "двойной
цикл" - это процесс, когда деньги вкладывают сроком на несколько дней или
недель сначала в одну компанию, а затем перекладывают в другую, с целью
получить наибольшую выгоду. Мужчину со странным прозвищем Американец все
считали богом экономики, он был современным Мерлином[10] в вопросах бизнеса
и стал великим архитектором экономического бума. Благосостояние выставляли
напоказ, как рельефную мускулатуру во время пляжного сезона, и, неизменно
рассказывая о новом приобретении - особняке, яхте или самолете, - говорили о
цене. Только доллары. Эти люди бросались в разговорах фантастическими
суммами, измерявшимися в миллионах, часто прибегая к небрежному выражению
"зеленая бумажка".

Мелани нравилось ее маленькое путешествие. Она заинтриговала всех. Она
была белокурой, зеленоглазой и к тому же американкой, что делало ее втройне
экзотичной в этой стране, плюс ко всему благодаря Диего она была красиво и
со вкусом одета. Но полностью обезоруживало и делало всех слабыми и
ничтожными перед ней то обстоятельство, что она была девушкой Диего Сантоса,
или даже более того - его будущей женой. Сама Мелани не могла чувствовать
себя частью этого изысканного общества, но еще больше ее беспокоило то, что
она не была его частью. Мелани понимала, что, несмотря ни на что, она
осталась все той же секретаршей из Нью-Йорка, живущей в однокомнатной
квартирке и владеющей всего лишь четырьмя парами обуви и несколькими
дешевыми платьями. Диего поощрял ее старания полностью войти в его жизнь,
стать частью того общества, к которому сам принадлежал, но Мелани, открывая
для себя этот мир, все больше и больше мучительно осознавала, почему их
женитьба так нежелательна для его близких.
Постепенно Мелани качала привыкать к семье Сантосов. Она стала понимать
их лучше и со временем научилась разбираться в запутанной сети их
родственных отношений. Амилькар считался только с мнением Марии, он гордился
своей женой так, как будто она была его редкой антикварной мебелью; но
гордости за сына он, казалось, не испытывал абсолютно никакой. В лучшем
случае он удостаивал Диего снисходительными поучениями, но, как правило, это
была лишь его манера общения. Что касается Марии Сантос, то она, как
истинная мать, постоянно беспокоилась об аппетите любимого сыночка и о его
несуществующей бледности.
Неожиданно для себя Мелани обнаружила, что она не единственная, в кого
Амилькар вселял такой панический ужас. Это чувство испытывал каждый, начиная
от слуг и заканчивая друзьями, часто бывавшими в доме. Каждый, кто хоть раз
в жизни встречался с этим человеком, попадал под власть его гнетущих чар; и
Мелани, которую мистер Сантос редко удостаивал словом, не была исключением.
Его враждебность по отношению к ней лишала ее последней надежды, но, с
другой стороны, она была благодарна судьбе за такое невнимание. Это
избавляло ее от необходимости слышать лишний раз скрипучий голос этого
человека, от которого пробирала дрожь.
Диего объяснил Мелани, что столь неприятный голос отца - это результат
запущенного им в юности хронического свища, который со временем привел к
полипу голосовых связок. Это доставляло Амилькару Сантосу мучительные боли,
и именно из-за этого Диего вынужден был вести дела отца в Нью-Йорке. "Если
бы не его ужасный голос, мы бы никогда не встретились", - часто шутил Диего.