"Гайто Газданов. Товарищ Брак" - читать интересную книгу автора

даже венерических болезней не боится. Знаешь, генерал, так ничего не выйдет.
Ты лично переговори с Сергеевым.
- Хорошо, я переговорю лично, - задумчиво ответил генерал.
Этот день был вообще одним из самых неудачных в жизни Сергеева. Один
его дальний родственник, маленький, злобный, обтрепанный горбун, приехал к
нему с требованием денег; иначе он не уйдет. Сергеев всегда избегал трат, но
в этом случае тупое упорство урода вывело его из себя.
- Я тебя из окна выброшу, - тихо и яростно сказал он горбуну. Тот
захныкал:
- Конечно, убогого недолго выбросить! Дай денег!
Сергеев дал ему денег; затем он отхлестал карлика по щекам - и карлик с
распухшим лицом, выйдя на улицу, начал бросать камни в окно Сергеева и
разбил стекла, а когда обезумевший от гнева Сергеев выскочил из подъезда,
горбун пустился удирать, быстро оборачиваясь всем телом, чтобы взглянуть на
преследователя, показывая ему язык и отплевываясь во все стороны. Карлик
бежал с необыкновенной быстротой; он производил впечатление уродливого и
страшного животного. Сергеев не стал за ним гнаться.
Каким-то непонятным путем Вила узнал, что накануне Сергеев назначил
Татьяне свидание в девять часов вечера в том же ресторане "Румыния". Мы
считали, что это свидание не должно состояться, и в восемь часов генерал
Сойкин отправился для личных переговоров с Сергеевым. Сергеев сидел в
комнате с разбитыми стеклами, кутался в шубу, мерз и злился на весь свет. На
генерала после нескольких слов он набросился с кулаками, но сейчас же
пожалел об этом, так как кроткий обычно генерал, возлагавший надежды на свои
дипломатические таланты и менее всего склонный применять способы физического
воздействия, внезапно рассвирепел и сделался страшен. Он перебил
многочисленные вазы с цветами, стоявшие в комнате Сергеева, переломал
стулья, раздробил зеркало, сорвал ковры, висевшие на стенах, и выбросил их в
окно. Сергеева он чуть не задушил: он долго таскал его по опустошенной
комнате, и осколки ваз врезались в тело Сергеева; он встряхивал его и в
отчаянии бросал на пол - и когда через полчаса он выходил из комнаты,
Сергеев безмолвно лежал на спине, открыв рот с золотыми зубами. Генерала
Сойкина встретили соседи Сергеева по меблированным комнатам, где все это
происходило: они были вооружены бутылками, палками и другими, более или
менее увесистыми предметами, предназначавшимися для сокрушения генерала.
Генерал быстро отступил, запер за собой дверь, вылез через окно и убежал. К
нам он явился с очень расстроенным видом.
Вообще вся жизнь Сойкина состояла из сплошных разочарований. В принципе
он был пацифистом: не выносил драк, презирал людей, пускающих в ход кулаки,
и больше всего на свете любил вежливые разговоры и мандолину. В идиллической
республике гуманизма он был бы самым образцовым гражданином. Но подобно
многим другим, - подобно Татьяне Брак, например, - он попал в обстановку,
совсем не соответствующую его безобидным вкусам. На него постоянно нападали,
кто-то обижался, кто-то в пьяном виде пытался сводить с ним счеты - и мирный
Сойкин был вынужден отвечать на удары ударами; а так как он обладал
исключительной физической силой, то это всегда плохо кончалось. Изредка,
впрочем, генерал, отчаявшийся в упорном нежелании людей разрешать все
конфликты вежливыми разговорами и игрой на мандолине, - генерал, доведенный
до исступления этой зверской косностью, вдруг приходил в неукротимое
бешенство - и тогда'1 к нему боялись приблизиться даже очень храбрые люди.