"А.В.Гаврюшкин. Граф Никита Панин " - читать интересную книгу автора

разъяренной толпы, намеревавшейся с ним расправиться.
В 1757 году Швеция вступила в Семилетнюю войну. Началась эта война в
1756 году, и участвовали в ней с одной стороны Австрия, Франция, Россия,
Испания и Саксония и с другой стороны Пруссия, Англия и Португалия. Швеция
хотела отнять у прусского короля устье реки Одер, поэтому воевала она в
союзе с Францией и Россией. Однако на соперничестве французского и русского
посланников в Стокгольме это никак не отразилось. Осенью 1759 года "шляпы" и
их французские покровители начали против Панина новое наступление.
По невыясненной причине в доме Никиты Ивановича возник пожар. Все его
имущество сгорело дотла. Панин остался на улице, да еще без гроша в
кармане - ему уже восемь месяцев не платили жалованья. К счастью, русского
посланника согласился приютить знакомый шведский купец. Панину всерьез
грозила долговая яма. И вдруг в ноябре 1759 года пришло известие, вновь
круто повернувшее его судьбу. Ее императорское величество повелевала своему
полномочному министру при шведском дворе, камергеру и генерал-поручику
Никите Панину на время покинуть Стокгольм по случаю назначения его
воспитателем и обер-гофмейстером великого князя Павла Петровича. Как ни
старался Панин поскорее закончить дела, из Швеции ему удалось уехать лишь в
мае 1760 года.
В Петербурге за время отсутствия Панина многое переменилось. Прежнего
канцлера Бестужева-Рюмина заменил граф М. И. Воронцов. При поддержке
влиятельных братьев Шуваловых ему удалось обвинить Бестужева в подготовке
государственного переворота и добиться его ссылки. Теперь Воронцов насмерть
схватился со своими недавними союзниками и методично отправлял в отставку
шуваловских ставленников, заменяя их своими. Эта борьба повлияла и на
карьеру Панина. Воронцов хорошо знал: Никита Иванович терпеть не может
Шуваловых, - и справедливо рассудил, что из него может получиться надежный
союзник. Поначалу на должность обер-гофмейстера метил сам Иван Иванович
Шувалов. Но граф Воронцов выставил кандидатуру Панина. Должно быть,
Елизавета вспомнила своего прежнего любимца, сердце императрицы дрогнуло, и
она приказала отозвать Панина из Стокгольма.
Для Никиты Ивановича новое назначение оказалось приятной
неожиданностью. Какие бы интриги этому ни сопутствовали, но, коль скоро
императрица решила поручить ему Павла, значит, она ему доверяла и признавала
за ним качества, необходимые для выполнения поручения, столь ответственного.
В деле воспитания Елизавета дала Панину большие права. Он мог по
собственному усмотрению составлять программу обучения, подбирать учителей и
даже определять круг лиц, допускавшихся к особе великого князя. Кроме того,
место обер-гофмейстера, хотя и не было непосредственно связано с
государственной политикой, имело
немало иных и несомненных преимуществ. Воспитатель цесаревича -
должность солидная, говоря современным языком, престижная. Перед ним открыты
все двери, в том числе и кабинета императрицы. Положение обер-гофмейстера
мало подвержено колебаниям придворной конъюнктуры. Словом, из почетной
ссылки Панин вернулся на еще более почетное место, где даже политикой было
заниматься не обязательно.
В июне 1760 года Никите Ивановичу было велено приступить к исполнению
новых обязанностей, и он в сопровождении Ивана Ивановича Шувалова и канцлера
Воронцова отправился к своему воспитаннику. Великий князь, маленький щуплый
мальчик, сидел за столом в окружении многочисленных мамушек и нянюшек и