"А.В.Гаврюшкин. Граф Никита Панин " - читать интересную книгу автора

без императрицы. Главная фигура в этой игре не она, а восьмилетний
цесаревич. Он - законный наследник престола, в глазах народа лишь он вправе
претендовать на корону. Томительно медленно шли минуты. Никите Ивановичу
показалось, что со стороны Невы доносится какой-то шум. Он прислушался. Нет,
все тихо, просто почудилось.
За спиной скрипнула дверь. Панин вздрогнул от неожиданности и
обернулся. В проеме показалась заспанная физиономия лакея: "Ваше
превосходительство, - прошептал он испуганно, - к Вам господин офицер,
кажись, Орловым назвались, требует немедленно разбудить". Панин тяжело
вздохнул, перекрестился. Вот и началось. Он подошел к постели великого
князя. Мальчик спал беспокойно, что-то шептал, хмурился во сне. Панин
тихонько положил ему руку на лоб, погладил по волосам. "Вставайте, Ваше
высочество, нынче нам предстоит трудный день".
Около восьми утра Панин с цесаревичем подъехали к Казанскому собору.
Карету пришлось остановить: площадь перед храмом была вся заполнена народом.
За рядами гвардейцев, окружавших собор, теснились солдаты армейских полков и
петербургские обыватели, разбуженные ранним шумом и желавшие поглазеть на
необычайные события. На фонарные столбы и на деревья карабкались бойкие
петербургские мальчишки. Толпа гудела взволнованно и радостно. "Ура
государыне императрице!" - выкрикнул кто-то. "Ура-а-а!" - подхватили сотни
голосов.
На ступенях собора Панин заметил Григория Орлова. Тот стоял
подбоченясь, гордо озирая площадь, как полководец, только что одержавший
блестящую победу. Увидев Панина, он нарочито громко крикнул: "Ура
матушке-императрице Екатерине Второй!" - и чуть тише добавил: "Кто помянет о
регентстве - заколю своими руками".
После торопливого молебна Екатерина в сопровождении гвардии отправилась
в Зимний дворец. Наскоро собранные члены Сената и Синода, испуганные и
растерянные, спешно приносили присягу новой самодержице, а из дворца уже
летели гонцы с известием о государственном перевороте. Пока дела шли
неплохо, но о победе говорить было рано - Петр III все еще оставался на
свободе.
После долгих совещаний решили идти на Ораниенбаум, где находился
император. В распоряжении Петра Ш был отряд голштинцев около пяти тысяч
человек. Вояки они неважные, да будь их и больше - вряд ли они устояли бы
против гвардейских полков. В поход выступили на следующий день, в субботу
утром. Готовились к схватке, но кровопролития не произошло. Петр III,
бежавший в Петергоф, отказался от борьбы и подписал отречение от престола.
Бывшего императора вместе с его любовницей Елизаветой Воронцовой поместили в
одном из павильонов Петергофского дворца. Усталые, голодные гвардейцы
бродили по парку, отпуская в адрес Петра III затейливые ругательства. Где-то
достали вино, и началась всеобщая попойка. Разгулявшаяся гвардия явно
собиралась учинить над своим бывшим императором расправу. Панин насилу
собрал батальон надежных солдат, чтобы окружить павильон. На Петра Ш тяжело
было смотреть. Он сидел бессильный и безвольный, постоянно плакал. Улучив
минуту, бросился к Панину и, ловя руку для поцелуя, зашептал: "Об одном
прошу - оставьте Лизавету со мной, именем господа милосердного заклинаю!"
Панин обещал доложить императрице и поспешил уйти. В тот же день Петра III
под эскортом надежных солдат отвезли в Ропшу, а его любовницу по приказу
Екатерины посадили в дормез и отправили в Москву.