"Пётр Павлович Гаврилов. Егорка " - читать интересную книгу автора

Жук был наказан, но в носу продолжало щипать. От этого стало вдвое и
страшней и голодней.
И тут чуть было не погиб лягушонок. Не разбирая, куда скачет, он
налетел на медвежонка.
Громадная мохнатая лапа подняла лягушонка, как тому со страху
показалось, выше сосен. Мрачные глаза громадного зверя уставились на
лягушонка, выискивая, с какого боку он вкусней. Оказалось - ни с какого.
От толчка лапы лягушонок отлетел метра на три, шлёпнулся на спину, но
тут же перевернулся и задал стрекача.
Дошла очередь и до кустиков земляники. Зверюга слопал ягодки вместе с
зелёными листочками. Потом он важно огляделся по сторонам, словно спрашивал:
"Теперь знаете, кто у вас тут хозяин?"
Послышался треск валежника, сердитое урчанье, и всё опять стихло.
И лес опять задремал...
А медвежонок долго шёл, сам не зная куда. Теперь-то уж наверняка
мать-медведица рассердится не на шутку.
Вдруг в ноздри медвежонка так и ударил кислый, самый аппетитный на
земле запах. Так и есть - муравейник!
Он стоял выше пня и шевелился и шелестел тысячами жирных муравьев.
Муравьи, бегая туда-сюда, сердито шевелили усами.
Ну разве это не вкусно?
Боль в носу у медвежонка сразу прошла. Забылись и мать-медведица и
сердитый старший брат.
Когда муравьи увидели над своим муравейником страшную беду, было уже
поздно...

Не ешьте муравьёв!

В самой глуши леса, где трудно было продраться сквозь чащу зарослей и
упавшие деревья, жили только одни звери. Теперь люди решили построить здесь
медеплавильный комбинат.
Расчищая место для строительства, люди валили столетние деревья,
подрывали громадные пни. Гулкое эхо взрывов, крики, пыхтенье машин и
автомобильные гудки докатывались до самых далёких уголков дремучего леса.
Всю ночь, пугая зверей, дрожало над лесом зелёное зарево ярких огней
строительства.
Звери убегали в глубь леса, как от лесного пожара. Они были так
напуганы, что на время забыли о своей вечной вражде.
Кровожадная рысь, поджав короткий хвост, держалась ближе к оленям.
Медведи равнодушно пробегали мимо пчелиных ульев. Рядом с угрюмым волком,
прижав уши, через кочки и пни скакал косой заяц.
Лиса даже не оглядывалась на тетеревов и на иную дичь, хотя уставшую
птицу можно было достать лапой с каждого куста.
Ломая ветки и перья, слепо шарахались в чащу совы. От их диких криков в
лесу становилось ещё тоскливей...
Повела и мать-медведица своих медвежат на новые места. Старший бежал
сам, младшего пришлось нести. Медведица, не больно, но крепко ухватив
меньшого за загривок зубами, несла его, хмурясь на всех.
Первую ночь на новом месте провели плохо. Медведица тревожно нюхала
воздух, ворчала то сердито, то жалобно, шерсть на её спине так и ходила