"П.Гаврилов. На баррикаде (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Я не попал, я на санях приехал, - уже успокаиваясь, ответил Колька.
Солдат словно нехотя усмехнулся, еще раз покосился на ворота и вдруг
засипел, притопнув сапогом:
- Бежи, покуда цел, таракан курносый!
Это можно было сделать только через забор, но пальцы у Кольки до того
замерзли, что даже не почувствовали шершавых досок забора. Солдат засипел
еще злей и подсадил Кольку прикладом винтовки. Колька перевалился через
забор, как куль с мукой, и угодил прямо в кучу снега. Позади, во дворе,
раздался гулкий выстрел. Солдат пальнул в воздух...
Колька мчался домой во весь дух. Наверное, все сойдет как нельзя лучше.
Отец и мать на фабрике, соседка ушла. Кольке только обогреться бы дома, а
то все ничего. Но дома оказались и мать и отец. Мать схватила Кольку в
охапку и жадно прижала его к себе:
- Колюшка! Цел! Где же ты носился, сорванец? Разве теперь по улице
бегают?
Около матери было хорошо, знакомо. Но, освобождаясь из теплого плена,
Колька с чувством превосходства проронил:
- Небось я не бегал! Я на баррикаде был!
Мать испуганно всплеснула руками. Отец улыбнулся в густые усы. Потом
посерьезнел и так, как он никогда еще не разговаривал с Колькой, сказал:
- Сынок, иди-ка сюда! Давай-ка, брат, рассказывай.
И Колька рассказал все.
Отец надел фуражку и сунул в карман такой же пистолет, как и у Степана.
- В случае чего, не робей, Груня, - сказал он и поспешно захлопнул за
собой дверь.
Мать беззвучно заплакала и опять прижала к себе Кольку. Но теперь
Колька не вырывался. Ему стало очень жалко мать. И, подражая отцу, Колька
сказал:
- Ну, чего зря плакать-то! У меня теперь валенки будут новые, мне дядя
Степан сказал. Верно, верно, маманя! И щи у нас будут с мясом каждый день.
И в школу я стану ходить!
Но мать все плакала. Горячие и тяжелые ее слезы Колька ощущал у себя на
щеках. Тогда и у него зачесался левый глаз.
- Папаня-то... куда ушел? - тихо спросил он у матери, обнимая ее.
Мать вытерла слезы концом головного платка и, вздохнув, ответила:
- Да про твоего Константина сказать кому надо. Слышь, Колюня, революция
началась...
Колька подумал, потом разжал потную ладонь. На ней лежала уцелевшая
после обыска медная гильза. Снисходительно улыбаясь, Колька сказал:
- Маманя, а вот это что такое? Ни в жизнь тебе не догадаться. Ну-ка?