"П.Гаврилов. На баррикаде (детск.)" - читать интересную книгу автора

"И чего это сегодня народ такой веселый?" - думал Колька, удивленно
оглядываясь по сторонам.
Да и было чему удивляться!
Лавров переулок и на самом деле вел себя сегодня как-то
шиворот-навыворот. Несмотря на ранний час хмурого декабрьского утра,
переулок был полон людьми.
И все эти люди как будто посходили с ума. Двое рабочих, свалив один
уличный фонарь наземь, подбежали к другому и, словно дровосеки, дружно и
весело начали тюкать по нему топорами. Щепки так и летели в разные
стороны. Другие рабочие тащили тяжелые доски. Еще какие-то дядьки
выкатывали из склада купца Трофимова дубовые бревна, ногами толкали перед
собой бочки...
И делалось это всеми как будто наперегонки и даже с удовольствием.
Безмолвный, смотрел Колька с высоких саней на такие небывалые дела.
Соскочить, что ли, с саней да хватить каменюгой по забору Трофимова?
Небось Колька не забыл, как больно купец трепал его за уши каждый раз, как
только ловил с украденными щепками. А печку-то дома чем топить, ну? Дров
мамке на что покупать?
А сани меж тем мчались быстрей и дальше - к новым чудесам.
Закинув веревки за шею черного с золотом двуглавого орла над вывеской
казенной винной лавки, человек пять рабочих тянули орла вниз вместе с
вывеской, подбадривая себя выкриками:
- Е-е-ще раз! Да-авай, раз!
Колька знал, что этот деревянный черный орел был вроде как царским
знаком. А теперь что же это они с тем орлом делают, ух ты-и!
Две головы орла со змеиными красными языками в пастях с треском
отломились. Трухлявые куски дерева посыпались вниз, дымя древесной пылью.
Все, кто тянул веревки, попадали на мостовую, смешно толкая друг друга.
Тут уж и Колька не выдержал. Засунув в рот два пальца, он засвистел по
всем правилам, с переливами, на весь переулок.
Сани сразу остановились. Потеряв равновесие, Колька шлепнулся в сани,
задрав вверх ноги в больших драных валенках.
Когда он, сконфуженный, поднялся на ноги, на него глазели какие-то
рабочие и смеялись. Один из них, с короткой черной бородой, в желтом
полушубке, туго затянутом ремнем, снял мохнатую папаху и шутя поклонился
Кольке:
- Слезай, кум, приехали!
Дальше в самом деле ехать было некуда. Пришлось Кольке слезать.
Все, что люди ломали в Лавровом переулке, они стаскивали сюда и
сваливали, как показалось Кольке, в одну беспорядочную груду. И сани, на
которых так весело ехал Колька, повалили набок и поставили на попа. На
самом верху этой груды какая-то тетенька в круглой черной меховой шапочке
прикрепила палку с красной материей.
- Ты что тут делаешь, постреленок? - улыбаясь, крикнула она Кольке. - А
мать небось ищет? Беги домой сейчас же!
- Не трожь его, Настюша, - засмеялся чернобородый Степан. - Пускай
учится...
Колька не счел необходимым отвечать тетеньке. Подумав, он спросил у
Степана, кивнув головой на груду бочек, саней, досок и железных решеток:
- Это зачем вы?