"Дмитрий Гаврилов. Дар Седовласа" - читать интересную книгу автора

женщины своей мечте, стоит протереть глаза. Так нет же! Герой мигом
выдумывает новый кумир для воздыхания, хотя только что проведал этот
порочный путь. Безумие и есть отсутствие ума! Что же может быть извращеннее,
глаголя о звездах, тереться друг о друга телесами той же ночью? Все эти
разговоры о воссоединении, слиянии в единое целое, конечно, пустая болтовня.
Но если бабе хорошо, и тебе хорошо - почему бы и нет?
- Ты прав, колдун! Мне гораздо ближе те, которые скорее принесут себя в
жертву, ничего не требуя взамен. Но стремление души разбивается брызгами о
пороги рассудка, потому сомнительно существование любого чистого чувства. И
если одна отдает cебя во имя рода-племени, то другой вынужден принимать хотя
бы из уважения традиции, - вспыхнул Ругивлад.
- Кто знает... кто знает... - Седовлас улыбнулся такой горячности и
повел уже совсем иной разговор.
- На место неразделенной любви приходит ненависть. Интерес сменяется
безразличием. И все это временно! Ныне, чую, у тебя есть дело, святое дело,
где не надо сдерживать ни Силы, рвущейся наружу, ни ненависти, оседлавшей
эту Силу. Ты помог мне, и не останешься в накладе. Проси, чего пожелаешь!
- Я еще долго бы не вернулся в Новгород, если б не дурные вести, -
молвил тогда словен, немало обрадовавшись, что разговор получил такой
оборот.
Он так охотно начал его, и вот сейчас - словно все жилы навий вытянул -
вымотался, выдохся, устал.
- Слышал ли ты о волхве Богумиле? - не то чтобы спросил, а так просто
вымолвил он, все еще переводя дух.
- Кто же не знал верховного жреца? - невозмутимо отвечал Седовлас,
будто бы и не понял уловки словена. - Умел он поболе, чем нынешние. Да, слух
прошел, зарезали старика!?
- Если бы только слух! - опять вспыхнул Ругивлад, - Я ему, что сын, и
долг мой - наказать убийц!
Седовлас выжидающе молчал, лишь сверлил молодца своим неимоверным
взглядом, но тот боялся встретиться с ним.
- Руны не открыли мне имен - наверное, даже здесь я колебался, вправе
ли творить суд. Видишь! Сам себя порой боюсь... Так, сумеешь ли ты, отец,
открыть их имена?
- Дело привычное - отчего же не взяться? - Седовлас довольно потер
ладони, разминая пальцы - Я, поди, дольше твоего волхвую. И это все, о чем
ты просишь?
- Коль поможешь и догнать обидчика - я в долгу у тебя буду.
- Изволь, Ругивлад! Но смотри - единожды дав, держи слово свое. А
дважды дав - сверши боле того! Придет время - я ведь долг стребую... Не
хитру, ни горазду меня не миновать, - пригрозил старый кудесник.
- Мое слово твердо и клятвы помню! - отвечал словен уверенно.
Тогда Седовлас, приступив ко второму, такому же сочному и большому,
яблоку, продолжил:
- Прими-ка от меня еще три дара! Вот тебе, молодец, мелок! Очерти
круг - и ни одно оружие, нацелившись, не сможет поразить подло, исподтишка!
Ни одна тварь не сумеет подобраться незамеченной... Ни один тайный, подлый
удар не попадет в тебя.
Словен ощутил в левой ладони тряпицу.
- Иной враг увертлив и быстр, а на своих двоих его не догонишь! Вот