"Ярослав Гашек. Рассказы (Школа провокаторов, Дело государственной важности, Злоключения избирателя)" - читать интересную книгу автора

хожу и реву. А он ругается, что я ему заниматься мешаю. "Брось,-говорю,-ты,
Христа ради, все эти глупости, доведут они тебя до тюрьмы". А он опять свое:
ничего, мол, ты не смыслишь. Приказал мне сесть против себя за стол, это
будто бы он с кем-то в пивной разговаривает, И давай рассказывать мне, что
наш всемилостивейший император и вся его семья дегенераты... не то
денатураты... уж и не помню. А потом вдруг как зашепчет: мы, мол, организуем
тайное общество! Завтра соберемся здесь, и я вас научу, как взрывать поезда.
Ладно? Придете? В таком случае разрешите представиться..."!
И так всю неделю. Право, не знаю, что мне с ним делать. Больше всего я
боюсь за нашего Эмиля. Мальчик и заниматься бросил, глядя на отца. Глаз с
него не сводит, когда тот ходит по комнате и ораторствует перед комодом о
казни на Староместской площади.
В самом деле, Эмиль глаз не спускал с папаши. Речи отца ему очень
нравились. Эмиль был славный мальчик и старательный первоклассник. Как сын
сыщика он принадлежал к числу директорских любимчиков, сидящих в первом
ряду. Товарищи презирали его, изводили и называли "штрейкбрехером". Они не
допускали Эмиля, к участию в школьных политических спорах, которые во время
войны стали еще оживленнее. Ему нечего было сказать, когда школьники, чьи
отцы были призваны в армию, рассказывали друг другу: "Папа, уезжая на фронт,
сказал, что при первой же возможности перебежит к противнику".
Однажды австрийские войска взяли в плен три десятка сербов где-то на
Драве, и официальные реляции трубили о грандиозной победе на сербском
фронте. "Австрийские войска заняли Драву..."-гласили газетные заголовки. По
этому случаю директор гимназии Кох, ярый австрияк, ходил по классам,
произнося патриотические речи и провозглашая славу императору. Гимназисты
были обрадованы и старались растянуть потеху, чтобы избавиться от уроков.
В первом классе, как и во всех остальных, директор разглагольствовал о
том, что австрийская монархия сильна и могущественна, а следовательно,
каждый патриот должен радоваться решению великого императора вступить в
войну. Под конец он призвал учеников провозгласить троекратное "ура"
"обожаемому монарху".
Гимназисты заорали "ура", и только Эмиль Браун, сидевший у самой
кафедры, не раскрывал невинных детских уст и не присоединялся к общему
восторженному реву.
Директор подошел к нему.
- Почему ты молчишь, мальчик?
Безмятежно глядя на директора, Эмиль ответил:
- Потому что мы не признаем Франца-Иосифа своим государем. Нам, чехам,
несладко живется под габсбургской державой. Так каждый вечер говорит мой
папа. Кому же знать, как не ему, ведь он служит в полиции... А недавно к нам
заходила госпожа Фаберова и рассказала маме, что мужу ее дали в полиции
листок с речью насчет того, что "пора нам придушить австрийскую гидру". То
же самое говорил и папаша, а мне он oелел изображать гостей в трактире и
повторять за ним, что Габсбургская династия - просто шайка жуликов...
Спустя пять минут школьный привратник вел Эмиля к родителям.
Папаша-полицейский, прочитав грозное письмо директора о подстрекательских
речах своего сына, горько усмехнулся и воскликнул:
- Да, наша система оправдывает себя? Именем закона, Эмиль Браун, вы
арестованы.
И, не обращая внимания на слезы жены, потащил сына в участок. На улице