"Похождения бравого солдата Швейка (обложка книги) [9.02" - читать интересную книгу автора

ноги надевали испанские сапоги и поднимали на дыбу или жгли
пожарным факелом бока, вроде того как это сделали со святым
Яном Непомуцким. Тот, говорят, так орал при этом, словно его
ножом резали, и не перестал реветь до тех пор, пока его в
непромокаемом мешке не сбросили с Элишкина моста. Таких случаев
пропасть. А потом человека четвертовали или же сажали на кол
где-нибудь возле Национального музея. Если же преступника
просто бросали в подземелье, на голодную смерть, то такой
счастливчик чувствовал себя как бы заново родившимся. Теперь
сидеть в тюрьме -- одно удовольствие! -- похваливал Швейк.--
Никаких четвертований, никаких колодок. Койка у нас есть, стол
есть, лавки есть, места много, похлебка нам полагается, хлеб
дают, жбан воды приносят, отхожее место под самым носом. Во
всем виден прогресс. Далековато, правда, ходить на допрос -- по
трем лестницам подниматься на следующий этаж, но зато на
лестницах чисто и оживленно. Одного ведут сюда, другого-- туда.
Тут молодой, там старик, мужчины, женщины. Радуешься, что ты по
крайней мере здесь не одинок. Всяк спокойно идет своей дорогой,
и не приходится бояться, что ему в канцелярии скажут: "Мы
посовещались, и завтра вы будете четвертованы или сожжены, по
вашему собственному выбору". Это был тяжелый выбор! Я думаю,
господа, что на многих из нас в такой момент нашел бы столбняк.
Да, теперь условия улучшились в нашу пользу.
Едва Швейк кончил свою защитную речь в пользу современного
тюремного заключения, как надзиратель открыл дверь и крикнул:
-- Швейк, оденьтесь и идите на допрос!
-- Я оденусь,-- ответил Швейк.-- Против этого я ничего не
имею. Но боюсь, что тут какое-то недоразумение. Меня уже раз
выгнали с допроса. И, кроме того, я боюсь, как бы остальные
господа, которые тут сидят, не рассердились на меня за то, что
я иду уже во второй раз, а они еще ни разу за этот вечер не
были. Они могут быть на меня в претензии.
-- Вылезти и не трепаться! -- последовал ответ на
проявленное Швейком джентльменство.
Швейк опять очутился перед господином с лицом преступника,
который безо всяких околичностей спросил его твердо и
решительно.
-- Во всем признаетесь?
Швейк уставил свои добрые голубые глаза на неумолимого
человека и мягко сказал:
-- Если вы желаете, ваша милость, чтобы я признался, так я
признаюсь. Мне это не повредит. Но если вы скажете: "Швейк, ни
в чем не сознавайтесь",-- я буду выкручиваться до последнего
издыхания.
Строгий господин написал что-то на акте и, подавая Швейку
перо, сказал ему, чтобы тот подписался.
И Швейк подписал показания Бретшнейдера со следующим
дополнением:
"Все вышеуказанные обвинения против меня признаю
справедливыми.