"Эльчин Гасанов. Черная черта" - читать интересную книгу автора

...

Теодор уставшим видом бродил по скверу. Справа на скамейке сидела
молодая женщина с грудным ребенком. Шестимесячный ребенок - мальчик
егозничал на руках молодой мамаши. Теодору понравился краснощекий малец, он
подошел к ним.
- Какой хороший малыш! Это мальчик?
- Да, мальчик, - улыбнулась она в ответ.

Теодор достал из кармана плитку шоколада, протянул ребенку.
- Спасибо, не надо, - вступилась мать.
- Все нормально. А можно я подержу его на руках? Не бойтесь, всего
секунду я поиграюсь, и верну.

Он взял у немного удивленной матери малыша, тот бойко вскинул руки,
Теодор приблизил лицо к его лику. Малыш построил гримасу, стал корчить
мимику, мигать глазками, улыбаться. Этого было достаточно,
Теодор вернул ребенка мамаше.
- Спасибо, я этого хотел.
- Чего вы хотели? - укладывая ребенка в коляску, спросила мать ребенка.
- Знаете, только малыш не более шести месяцев может подсказать правду о
смерти. Он ведь сам недавно Оттуда. Он все знает о загробном мире. Годовалый
ребенок этого уже не знает, забывает.
Запомните, мамаша, только что ваш малыш мне шепнул пару слов о смерти.
Он не сказал ничего, он это сказал своим взглядом, своими глазами, это надо
знать, надо быть открытым к этому, чтоб понять. Ну ладно, спасибо вам,
мамаша, - на слове 'мамаша' он сделал особое ударение, и стал удаляться.Мать
ребенка провожала Теодора тупым взглядом.

...

31 год до нашей эры. Иерусалим. Завтра должны распять еще одного
самозванца, который кричит, что он пророк. Он долго странствовал по дорогам
Галилеи, охотно пускался в разговоры со случайно встреченными людьми, гостил
в домах друзей, участвовал в шумных пирушках.
Легионеры засадили его в темницу, так как он сеял смуту среди евреев.
Это был хилый, тщедушный человек, среднего роста с длинными волосами, с
пробором, с густой бородой, в балахоне коричневого цвета. На голове его
терновый венок.
Внешностью своей он ничем не выделялся из толпы. Он нисколько не
отличался небесной красотой, и его лицо не было озарено небесным сиянием.
Он ждал своей участи, с тревогой прислушивался к любому шороху,
доносившемуся за железной дверью. Иной раз плакал, но не смеялся никогда.
Простирая руки к небу, что - то говорил. Это был пророк в чужом
отечестве.
Двери темницы с шумом и скрипом раскрылись, в подвал вошел Аскольд.
Это был высокий парень лет 28-30.

- Слышь, Ешу?