"Эрик Гарсиа. Ящер-3 (Мафиозная мистерия)" - читать интересную книгу автора

на плоти динозавра. Если еще точнее, их многие годы разводили и
совершенствовали на плоти диносов, так что больше ничего они не едят.
Отгрузи их человеку, леопарду, бирманскому питону, налоговому инспектору - и
ровным счетом ничего не случится. Пожалуй, питона ты этим малость обломаешь,
но это уже будут твои проблемы, а не питона. Микроскопические обжоры из
распад-пакетов едят одно и только одно - плоть диноса.
Причем едят они ее с потрясающей ненасытностью.
Распределение распад-пакетов строго контролируется Советами, чтобы
предотвратить оплошности вроде того форменного безобразия в Западной Африке.
Алле-оп - распад-бактерии тогда бесконтрольно разрослись, а первоначальный
источник определить так и не удалось. С тех пор всем динозаврам общественно
значимых профессий выдают распад-пакеты - с условием, чтобы они всегда
держали их при себе - ради одной-единственной цели избавления от останков
диноса в случае необходимости, и каждый такой пакет регистрируется
соответствующими властями. Собственно говоря, я припоминаю, как сам как-то
раз применил распад-пакет к диносу-амальгаме в одном из проулков Бронкса,
уничтожая все свидетельства произошедшего побоища и моей итоговой победы до
прибытия человеческой полиции.
Таково сформулированное властями назначение распад-пакетов: применение
их к покойникам и только к покойникам, а также в случае абсолютной
необходимости.
Но Чес с Шерманом, похоже, инструкцию по эксплуатации никогда не
читали.
- Кончай корчиться, - хрипит Шерман, доблестно сражаясь с кончиком
Стюхиного хвоста. Чес уже заткнул большой рот раптора скомканным полотенцем,
почти полностью заглушая его вопли и стоны. Они еще даже не начали, а Стю
уже так переполошился. - Прекрати. Чес, ты не поможешь?
Я уже вижу, что на подходе, но бессилен это остановить. Пусть даже я
только прикидываюсь громилой, мне никуда не уйти от чувства некоторой
вовлеченности в происходящее, хотя и я обещал себе никогда не ввязываться в
мафиозные дела. Все-таки я согласился их сопровождать, и я буду с ними, пока
они и впрямь не зайдут слишком далеко. В желудке у меня идет какое-то
кувыркание; я притворяюсь, что все это из-за мяты.
Чесу с Шерманом наконец удается закрепить Стюхин хвост. Шерм опускает
свой жирный зад примерно в футе от кончика и надежно придавливает его к полу
конюшни.
- Топор не забыл? - спрашивает он у Чеса, и тот сжимает острый
инструмент в правой руке, готовый немедленно использовать его по назначению.
- Давай, - говорит Чес.
Шерман аккуратно разрывает полиэтиленовый пакетик и сыплет мелкий
порошок на самый кончик отчаянно корчащегося хвоста Стю.
Полотенце с трудом приглушает пронзительный вопль, сотрясающий во всех
иных отношениях тихую конюшню. Плоть мгновенно начинает растворяться под
яростным напором бактерий, кончик Стюхиного хвоста исчезает прямо у меня на
глазах, лужица светло-зеленой жижи скапливается на полу. Но там лишь
бросовые продукты работы бактерий - они пожирают все мельчайшие клочки плоти
диноса, какие только могут найти, кожу, все остальное, а потом
перерабатывают и выпихивают это дело со своего противоположного конца.
Я застрял на нейтральной полосе между отвращением и завороженностью -
совсем как на играх "Лос-Анджелес Клипперс" - и не могу оторвать глаз от