"Джим Гаррисон. Легенды осени " - читать интересную книгу автора

удивления посмотрел на старую фотографию Декера и ответил, что этот человек
действительно проезжал здесь три года назад по дороге в Сан-Франциско,
намереваясь сесть на пароход до Австралии. Полицейский устало кивнул, плотно
пообедал и под вечер уехал в Шото.
Ладлоу выждал час - на случай, если полицейский где-то караулит - и
послал Ножа в Хелину, предупредить Декера, чтобы он возвращался, избегая
городов и главных дорог. Все шло как-то неладно. По рассеянности он застал
Кошечку, когда она вытиралась после мытья, и почувствовал себя слабым,
отяжелевшим, вялым. Он с радостью отдал бы ранчо за то, чтобы получить назад
хоть одного сына.

* * *

В Бостоне Изабель сошлась с итальянским басом-профундо. Он не знал
по-английски, так что роман протекал в рамках ее минимального туристского
итальянского. Они сидели перед камином в претенциозном ориентальном
шезлонге, он клал голову ей на грудь, и говорили об опере, о Флоренции и о
диких краснокожих, которых он надеялся увидеть, когда поедет с концертами в
Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Он ей, по правде говоря, наскучил; его
скоропалительный, энергичный способ удовлетворения не подходил ей - она была
гораздо менее пылкой, чем полагали ее любовники. Ей снились тяжелые сны о
Тристане, и голова певца у нее на груди напоминала ей о том, как она держала
сына на руках и читала ему в такой же позе, когда он болел пневмонией, - их
близость оборвалась непоправимо осенью его двенадцатилетия, после того как
она предпочла вернуться на зиму в Бостон. И как же терзал ее страстный
мальчик за это решение - писал ей, что молится каждый день, чтобы она
приехала на Рождество, и, когда она не приехала на Рождество, проклял Бога и
стал неверующим. Она вернулась весной; он был холоден и настолько отчужден,
что она пожаловалась мужу, но он не мог вытянуть из Тристана ни слова о
матери. Потом она притворилась больной, и когда сыновья пришли к ней, чтобы
поцеловать перед сном, она задержала Тристана и временно укротила его с
помощью бурных излияний и слез, использовав весь свой арсенал уловок. Он
сказал, что будет вечно ее любить, но в Бога верить не может, потому что
проклял Его.

* * *

Первый, предупреждающий, удар родители получили порознь в конце января:
им сообщили, что Альфред, и прежде-то не очень хороший наездник, упал с
лошади под Ипром, раздробил колено и получил перелом позвоночника. Но
прогноз из полевого госпиталя пришел хороший, и в мае они могли ожидать его
дома. Майор из Калгари особо прислал отцу письмо с соболезнованиями. Альфред
был блестящим молодым офицером, и это горькая потеря для армии.
Опрометчивость Тристана, к сожалению, мешала оценить должным образом его
мужество, но майор полагал, что он обретет в боях зрелость. Сэмюел показал
себя исключительно полезным, и майор опасался, что его заберет к себе
генерал: на золотого мальчика обратили внимание все офицеры. Ладлоу читал
между строк и представлял себе, до какой степени изводит Тристана армейская
дисциплина. С виноватым чувством он подумал, что лучше бы вернулся весной
Сэмюел или Тристан, чем Альфред. Во Франции канадцы занимали позиции между