"Джей Гарнет. Похитить императора " - читать интересную книгу автора

звук выстрелов разнесся по крайней мере на милю.
- Я сейчас, - сказал он быстро.
И направился к лежащему на земле террористу. Приблизившись вплотную, он
понял, что это была девочка, черная девочка. Ее живот был прошит автоматной
очередью, но она, возможно, была в сознании: глаза, широко открытые,
уставились прямо на Рорка. Наверное, она - самый обычный связник, подумал
Рорк, ни подготовки, ни опыта партизанской войны. И полное непонимание
английского. Он нагнулся и выстрелил ей в голову.

* * *

...Рорк был бы счастлив считать, что это его война, даже был готов
рисковать жизнью за интересы чуждой ему страны, но ни в коем случае он не
хотел оказаться в проигрыше. А он был уверен, что скоро власть в этой стране
перейдет к черным. Поэтому, когда возник вопрос о продлении контракта и ему
показали телеграмму из Херефорда, в которой говорилось, что при желании он
может оставаться, он ответил: большое спасибо, нет...
Теперь он едет домой. Предстоит по крайней мере целый месяц отдыха и
развлечений; он снова откроет для себя давно забытый мир, мир, который
скрывался под белым халатом Люси.
Часы на здании "Ройал Эксчейндж", в самом сердце лондонского Сити,
пробили двенадцать. В двух сотнях ярдов отсюда в своем офисе, расположенном
на пятом этаже большого здания, возвышавшегося над маленькой и тихой
площадью, в стороне от Ломбард-стрит, сэр Чарльз Кромер стоял у окна и
рассматривал находящуюся перед ним улицу. Здание его банка было равно
удалено как от "Ройал Эксчейндж", так и от "Сток Эксчейндж". Через всю
площадь, на другой стороне Ломбард-стрит, сияя белизной стен, стояло новое
здание банка "Креди Лионнэ". Справа и слева от него, а также на других
ближайших улицах находились многочисленные финансовые учреждения: банки,
страховые и юридические конторы. Это был самый центр, бастион международного
финансового сообщества.
Кромер был крупным мужчиной, с большой головой и мощной мускулатурой.
Породистый бульдог, любил он мысленно называть самого себя. На нем была
серая костюмная тройка безупречного покроя и привычный итонский галстук.
Кромер с задумчивым видом выпятил вперед нижнюю губу, постоял молча у окна
еще какое-то время и затем начал медленно прохаживаться взад-вперед по
огромному кабинету. Мозг его работал лихорадочно и напряженно.
С точки зрения установившихся в Сити традиций кабинет Кромера
представлялся необычным, отражая богатство и хороший вкус его отца и деда. В
нем было какое-то своеобразное великолепие простоты. Полированный, из ценных
пород дерева, пол. С одной стороны мраморного камина времен королевы
Виктории стояли две небольшие софы из марокканской кожи, отделанные крупными
пуговицами. Они были изготовлены по заказу специально для его деда примерно
сто лет назад. Софы стояли напротив друг друга, и их разделял прямоугольный
стол со стеклянной поверхностью. Над столом, на стене, висел портрет - одна
из ранних работ Модиглиана, - датированный 1908 годом. У каминной решетки на
полу стояла гордость и забава Кромера - старинный греческий кувшин - черная
амфора шестого века до нашей эры. Сам камин представлял своеобразную витрину
ювелирного магазина - на его доске было столько богатых украшений, что
Кромеру пришлось их соединить тонкими проволочками с системой охранной