"Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе. Королевский сорняк ("Частный детектив Алексей Кисанов" #11) " - читать интересную книгу автора

серьезный, сосредоточенный вид.
Наверное, он догадался, что его шутка не слишком понравилась. Он
наклонился и тихо спросил:
- Ты когда заканчиваешь?
В десять. Она заканчивала в десять, о чем, поколебавшись, сказала ему.
И в десять он ждал ее у магазина. Она так этому удивилась, что даже
отчего-то расстроилась.
- Меня зовут Кирилл. А тебя?
- Антонина, - строго ответила она.
- Пойдем посидим где-нибудь, Антонина? Тут недалеко есть летнее кафе...
- Зачем? - еще строже спросила она.
- Просто так! - удивился Кирилл. - Поболтаем! Ты чего-то боишься?
- Вот еще! - фыркнула Тоня и пошла с ним в кафе.

Он назначил ей встречу, потом другую. Что-то все-таки зашевелилось в ее
мозгу: приоделась, как могла, причесалась, даже губы подкрасила. Изменения
скромные, почти незаметные, - но важно, что они были! Мужчина легко простит
дурной вкус, нелепый макияж, вульгарное платье, но никогда не простит
отсутствие желания ему понравиться. Антонина его выразила скудно, робко, -
но выразила. Значит, игра стоит свеч.
Он рассматривал ее долго и внимательно. Он заметил все: и мурашки в
вырезе платья, покрывшие грудь, - то ли от свежего вечернего ветерка, то ли
от смущения; и как она отводила глаза, не умея выдержать мужской
заинтересованный взгляд; и как теребила маленький дурацкий бантик, венчавший
дурацкий, ханжеский вырез платья; и как нервно закладывала за уши выбившиеся
из дурацкого хвостика пряди волос...
Он наслаждался. Он впервые наблюдал за женщиной. Раньше он втягивался с
ними в отношения, а в них его интересовали только собственные ощущения и, в
особенности, зоркая охрана границ своей неприкосновенной личности, за
которые никому не позволялось переходить. Теперь же, свободный от этой
заботы, он был независимым наблюдателем - и он жадно впитывал каждую деталь.
Он был зрителем, и зрелище игралось только для него: он оплатил этот
спектакль целиком, как оплачивают в поезде все купе за право не иметь
попутчиков.

...Кирилл вел себя очень вежливо, ненавязчиво, ни на что не намекал,
рукам воли не давал, - что Тоня очень ценила. Их встречи вечером в кафе
потихоньку стали привычкой.
Он был по-прежнему мил и внимателен. Тоня не переставала изумляться. Он
говорил: мне с тобой интересно. Он говорил: ты не такая, как другие. Он
говорил: в тебе есть что-то настоящее. Он говорил: ты сама себе цены не
знаешь.
Он говорил... И Тоня плыла на волнах неведомого блаженства. И
соглашалась на новую встречу, хотя в груди было отчего-то тревожно и
прохладно. Слишком они не равны, этот красавчик и она. Что-то в этом таилось
неправильное... Но он был так нежен, так предупредителен, что ее страхи,
мазнув бархатным крылом ночной бабочки по щеке, растворялись бесследно в
темноте. О них легко забывалось, его восхитительное лицо было напротив, чуть
размытое в сумерках, чуть растворенное в свежих и пряных запахах вечера,
наполнявших веранду кафе, - и у нее возникало чувство, близкое к экстазу. Ей