"Татьяна Гармаш-Роффе. Место смерти изменить нельзя ("Частный детектив Алексей Кисанов" #3) " - читать интересную книгу автора

позвонила! Я даже вашего телефона не знаю!
- Телефон вам дал Арно, или вы нашли его у него в записной книжке.
- Да я вам не звонил, повторяю!
- Послушайте, Максим... - Пьер говорил ровно, не повышая голоса, но у
него стала подергиваться одна ноздря - нервный тик, должно быть, - что
сделало его лицо еще более неприятным и высокомерным. Все остальные
переводили глаза поочередно с Максима на Пьера, молча и внимательно следя за
их разговором. - Послушайте... Отпираться нет смысла, это уже совсем не
похоже на шутку. Даже на дурную. Я, кажется, понимаю, как дело было... Вы
приняли участие в розыгрыше.
Догадываюсь, по просьбе Арно. Вы его застали дома, но он не был пьян...
- Да нет же, я вам говорю!
- Погодите, не перебивайте меня... Он не был пьян, но попросил вас
позвонить сюда и сказать, что он напился и спит и не может к нам приехать,
по одной простой причине: он не хотел сюда ехать. Возможно, он хотел
избежать разговора, который у нас намечался... Теперь же вы не хотите его
выдавать: он вас наверняка об этом просил! Мы все ваши чувства понимаем, но
все же хотелось бы знать: где Арно?
- Это сумасшедший дом какой-то! Я его видел последний раз на съемках!
- Максим, Максим, - укоризненно произнес Пьер, - ситуация складывается
слишком серьезно, чтобы продолжать розыгрыши... Посмотрите на Соню,
посмотрите, как она бледна, она волнуется за отца!
Видимо, под впечатлением от этого патетического восклицания, Маргерит
встала и, подойдя сзади к креслу Сони, положила руки на плечи и что-то
прошептала ей в ухо, утопив длинный нос в Сониных волосах. Соня с плохо
скрываемым раздражением повела головой, отстраняясь, и негромко сказала
извиняющимся тоном:
"Ничего, Маргерит, все в порядке".
- Согласитесь, - продолжал меж тем Пьер, - было бы неуместно продолжать
эти, извините за выражение, инфантильные игры! Вы должны нам рассказать, как
все было на самом деле.
- Бог мой, а я что делаю? Я вам и рассказываю, как дело было! Вадим, ну
скажи же! Мы же с тобой вместе вошли в квартиру!
Взгляды обратились к Вадиму.
- Мы пришли вместе, действительно. Арно там не было.
- Вы его не видели или его там не было?
- Я думаю, что его там не было...
Максим вдруг осознал, что Вадим, как и он сам, испытывает странное
ощущение допрашиваемого перед этим сухим и точным финансовым деятелем с
дергающейся ноздрей. Подобное ощущение он уже не испытывал давно и даже
успел подзабыть, каково оно на вкус - последний раз это случилось еще в те
времена, когда он входил в кабинеты советских начальников советской
организации Госкино.
Справедливости ради надо было бы отметить, что судьба его хранила:
баловень и любимец всех преподавателей и преподавательниц, секретарш и
деканш, творческих наставников и наставниц" он со времен института был
постоянно опекаем и охраняем от бюрократическо-идеологических невзгод.
Старшее поколение мужественно шло на амбразуру начальственного гнева,
защищая молодой талант и надежду современного отечественного кино. И все же
на долю Максима тоже доставалось, и он хорошо знал эту начальственную породу