"Николай Гарин. Тайна озера золотого, Книга 2 " - читать интересную книгу автораженщины. Ему хотелось лечь рядом и "уйти" вместе с ней, куда бы ни повела их
дорога. Перед Фролкой мягко выгнулись и поплыли бревенчатые стены избы. Затрепетало, расплылось, размазалось окно, превратясь в цветные круги. Скорчилась печь. Фролка плакал. Он уже хотел пристроиться к Тонькиному боку, закрыть глаза и вместе с ней замереть навсегда. Но рядом неожиданно засопел, зашевелился огромный ком, который стал расти, вытягиваться вверх и превратился в... Степку, высоченного парня, жаждущего жить дальше. И мысли о "покое" враз улетучились. Протерев глаза, Фролка виновато смотрел на их с Тонькой детеныша, понимая, что Степке одному пока что не выжить в лесу; что парню необходима его опека, помощь. Надо еще много чего ему передать, много чему научить. Научить, например, как лечить себя от травм и болезней, как длительное время хранить пищу, как пережидать долгий голод, как "разговаривать" с медведем, деревьями, звездами... Да мало ли сколько надо усвоить хитростей и законов тайги, чтобы Лес принял Степку как своего. Кормил бы его, согревал, общался с ним, помогал жить без горя. С неделю Фролка не отходил от холодной Тоньки. Ее огромное тело стало еще больше. Оно раздулось, туго натянув одежду, и колыхалось как студень, когда Фролка к нему прикасался. Но когда от Тоньки пошел тяжелый, невыносимый запах, а лицо почернело, Фролка со Степкой сложили в пайвы самое необходимое и, не оглядываясь, ушли в лес. Степка не сразу осознал смерть матери. Первые дни он попросту в это не верил. Он научился лишать жизни зверей и птиц, смеялся над предсмертным криком зайцев, конвульсиями лосихи, жадно пил горячую кровь, победно глядя в их затухающие глаза, но смерть самого близкого и родного человека казалась чем-то невозможным. Он был уверен, что родители и он сам будут жить вечно. Болеть - да! Травмы или простуды приходят и уходят, но потом-то опять все становится по-прежнему. Уходя с родителем все дальше от дома, Степка, не переставая, думал о матери, которую оставили лежать прямо на кровати. Ему казалось, что здесь не все сделано, что должно быть как-то иначе. Он помнил, как раньше, когда был маленьким, мать рассказывала о своих родителях, о его дедушке и бабушке, которые давно умерли и от них остались лишь заросшие бугорки на земле. Значит, кто-то их туда положил и зарыл! Как же тогда его мать?! Но и Фролка не знал и никогда не видел, как люди людей хоронят. Поэтому он и "шагал" торопливо, уходил, оставив все как есть. Раздув ноздри, чутко прислушиваясь и зорко поглядывая по сторонам, Фролка вел своего рослого детеныша по старым, только ему известным тропам. За пятнадцать лет в тайге кое-что изменилось, но в основном все было, как и раньше. Он радостно мычал, когда осматривал свое очередное бывшее жилище в какой-нибудь пещере. Все было на своих местах, вещи не тронуты, никаких посторонних следов. Сохранились лежанки, угли костровищ, закопченные, мятые |
|
|