"Николай Гарин. Тайна озера золотого, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

прыгает, кто бегом, кто еле переставляет ноги, держась за Дашин сарафан, а
кто вообще на четвереньках. И все вокруг нее с утра и до ночи. Всех надо
умыть, накормить, успокоить, постирать, уложить спать. Мачеха - добрая тихая
мама-Катя опять была тяжелая и очень болезненно это переносила. Свою же
родную мать Даша не помнила.

"Сколько же нас тогда было-то? Та-ак.., да, Шурочка восьмая, я девятая,
правильнее - я первая, а она девятая..." - Дарья тяжело вздохнула.

Когда родилась последняя сестренка, Даша сама назвала ее Шурой. Где-то
она слышала это тихое, похожее на шорох имя.

Родители не возражали, Шурой так Шурой. Даша любила свою младшенькую
сестренку всей душой, больше остальных. И та прониклась взаимностью, и
относилась к ней как к матери. Может отсюда столь давняя мечта иметь свою
дочь.

У каждого человека есть что-то вроде начала отсчета памяти, то есть
время, с которого он начинал помнить себя. Часто это какой-то эпизод из
раннего детства, сильно пережитый, глубоко засевший в памяти. И потом в
жизни это давнее прошлое часто приходит либо по вашему желанию, либо ни
звано, ни прошено, по своей природной прихоти.

Для Дарьи был свой отсчет. Он начался в день, когда родной отец отлучил
ее от семьи. Хотя, конечно, она могла бы вспомнить и более ранние годы
своего детства, но никогда не вспоминала, и они сами не приходили к ней. А
вот тот августовский день, когда она враз потеряла свою семью, своих
сестренок и братишек, когда потеряла Шурочку и больше никогда в жизни никого
из них так и не встретила, и до сих пор не знает, что с ними, где они...

Когда Дарье плохо, когда совсем невмоготу, когда она на распутье и надо
принимать очень серьезное решение, она "выходит" из действительности и
вспоминает реку. Отчетливо видит мельчайшие детали на берегу: детские следы
босых ног на песке, сухие ветки, листья, примятую траву, чувствует даже
рыбный дух воды, слышит мурлыкание переката вверху по течению, даже солнце,
то солнце, которое было тогда, в том очень далеком августе и длинную,
заваленную домашним скарбом лодку...

Дарья мотнула головой, словно прогоняя выплывшие из прошлого картины.
Пробежала рукой по спящей девочке, проверяя, как та укрыта, и даже
попыталась порассуждать о завтрашнем дне. Но разве себя обманешь!?
Воспоминания будто присели рядом и терпеливо ждали, когда она успокоится и
переключится на них. Глубоко вздохнув, Дарья переключилась...

И тут же в уши ворвался почти забытый голос отца, его гневная ругань.
Весь багровый от напряжения он "крыл" все на свете, пытаясь столкнуть с
отмели глубоко осевшую лодку. Перегруженная домашними вещами лодка глубоко
осела. Поверх узлов, мешков, ведер, пайв торчали светлые, испуганные детские
головки ее сестренок и братиков. Они цепко схватились рученками за борта и
боялись шевельнуться, затихли, сидя в неудобных позах.