"Ромен Гари. Леди Л." - читать интересную книгу автора

В это время он находился в ссоре с анархистским Интернационалом, в
частности с его французским отделением, которое отказалось включить его в
состав делегации, отправившейся на съезд в Лондон в 1881 году. Он только
что опубликовал резкий памфлет на русского - Кропоткина, очень популярного
в то время; князь-анархист действительно отверг его учение о
"воспитательной химии", согласно которому в сложившейся обстановке
следовало действовать как можно быстрее и уделять больше внимания
"технической" стороне дела, то есть искусству изготовления бомб, нежели
изучению анархистской доктрины, собственно говоря. Кропоткин возражал
также против привлечения школьников для бросания "петард" и называл
"патологической" идею слепых покушений на улицах, целью которых было
посеять панику среди населения и создать впечатление, что "друзья народа"
более многочисленны и могущественны, чем это было в действительности.
Арман Дени в свою очередь обвинил Кропоткина в "буржуазной
сентиментальности". "Бомбы и еще раз бомбы", - провозглашал он.
Неспособность правительства предотвращать покушения должна стать очевидной
для общественности. Единственной частью учения Кропоткина, которую он
принимал без всяких оговорок, было его знаменитое отрицание теории Дарвина
о выживании наиболее приспособленных. Русский бравировал своим выводом о
том, что различные виды животных, до того как их начал преследовать
человек, вовсе не боролись между собой, а, напротив, жили мирно и в случае
необходимости даже помогали друг другу. Это любопытное возрождение мифа о
потерянном рае в том оперении, в каком представили его анархисты, всегда
казалось Леди Л. трогательным. Радость князя Кропоткина, когда после
нескольких месяцев серьезных исследований в Британском музее он решил, что
может наконец заявить миру о своей теории "естественного братства", была
ничуть не меньшей, чем веселье, еще и сегодня охватывающее Леди Л. при
чтении его труда. Этот добряк Кропоткин был до невозможности
сентиментален.
Бомба, брошенная в "Кафе Тортони", наделала больше шума, чем
разрушений, но та, что взорвалась во время прохода республиканских
гвардейцев в нескольких метрах от Елисейского дворца, убила пять человек и
взбудоражила весь Париж. Полиция произвела облавы в городских трущобах, и
преступный мир почувствовал угрозу. Положение Лекера, хотя он и
отказывался это признать, стало шатким. Пока он оставался обычным
уголовником, полиция могла закрывать глаза и терпеть его, поскольку он
нормально вписывался в существующий порядок вещей, однако теперь, когда
его деятельность начала инспирироваться подрывной политической догмой, он
становился врагом общества. И вот на одном из совещаний в Министерстве
внутренних дел, где ничего не было сказано, но где все понимали друг друга
без слов, при всеобщем смущении было наконец решено арестовать Лекера.
Один из его могущественнейших покровителей, которого немедленно поставили
в известность, послал своему шантажисту последнее предупреждение,
предлагая ему немедленно покинуть страну. Но даже после этого Альфонс
Лекер не перестал ходить в модные кафе с жокеем и щеголять своим желтым
экипажем в Булонском лесу. И только Арману Дени удалось уговорить его
уехать в Швейцарию.
Основатель "Папаши Пенара" порвал с Кропоткиным, чью сентиментальность,
шарахания и увертки он не мог больше переносить. Было решено создать
независимое движение, полностью ориентированное на борьбу, руководимое