"Джеймс Алан Гарднер. Неусыпное око" - читать интересную книгу автора

Как мне такое удастся? Как? Павлин может показать вам весь хвост
целиком, а я могу рассказать вам свою историю.
Начинается история со смерти. Если вы не были там, на прекрасной
зеленой планете Дэмот, в году 2427-м, то вам и не представить, какой была
чума, а я вряд ли смогу передать вам ее чудовищность. Никому не удалось
сохранить здравый рассудок, никому. Все мы, пройдя сквозь то время, вышли из
него, бормоча вполголоса, подергиваясь в конвульсиях, страдая от тика и
фобий. Кошмарные подобия тел наводняли улицы.
А тела были не человеческими. В этом и заключалась вся мерзость
птеромического паралича или вялой смерти - у нас, хомо сапов, был иммунитет.
Число умерших росло с каждым днем, а мы оставались нетронуты заразой, аки
лилии.
Чума расправлялась лишь с нашими соседями.
Это были улумы - генетически сконструированная ветвь дивианской расы,
гуманоиды с чешуйчатой кожей. Они могли менять цвета, как хамелеоны, только
не более богатым спектром - от красного к зеленому и синему, с переливами
всех возможных оттенков. Улумов также оснастили мембранами, позволяющими им
парить, как белкам-летягам, - эти мембраны-паруса треугольной формы шли
конусообразно от подмышек к запястьям и вдоль всего тела к щиколоткам. Их
кости были пустотелы, плоть легковесна, внутренние органы подобны губке,
полной воздушных вакуолей. При благоприятной гравитации Дэмота (0,78 земного
притяжения) улумам не составляло труда парить, планировать, скользить по
воздуху над городом и полями...
Я, тогда пятнадцатилетняя провинциалка, жила в городке не вылезающих
из-под земли шахтеров, называвшемся Саллисвит-Ривер с населением в 1600
человек... Городок был одним из четырех людских поселений на огромных
просторах Великого острова Святого Каспия. А вокруг простиралась тундра -
нетронутые земли начинались едва ли не у нашего порога и через сто
километров обрывались на берегу холодного океана.
Я, правда, не чувствовала себя из-за этого незначительной. Напротив!
Это же я, самовлюбленная, как и любая другая девчонка, - светловолосая
красавица и умница Фэй Смоллвуд.
Вот, собственно, и весь портрет "до" - до чумы. А после? Дойду и до
этого.
В Саллиевит-Ривере стояло позднее лето, когда пришли первые вести об
эпидемии. Мой отец, доктор Генри Смоллвуд, всегда читал мне медицинскую
сводку, тут же комментируя текст примерно так: "Ну вот, девочка, объявился
на Дэмоте какой-то бездельник, не пойми откуда, собирается изучать наших
ядовитых тварей - ящериц, угрей и всякую такую всячину. Можешь представить?
Надо же так бездарно тратить время! Он намерен уберечь всех нас от змеиных
укусов и прочих глупостей - как будто на этой планете найдется хоть одно
существо, которое захочет нас укусить".
(Что было и верно, и неверно. Ни улумы, ни люди не были исконными
обитателями Дэмота - хомо сапы населяли планету всего двадцать пять, а
улумы - около девятисот лет, поэтому наш запах был безошибочно чужд нюху
здешних аборигенов. В лесах никто из них никогда не попытался бы
распробовать человечину на вкус... но нас немедля счавкали бы, наступи мы им
на хвост или подвергни риску их потомство. Я, правда, не стала возражать -
пока чума не сделала нас нервнобольными, я была его маленькой доченькой, так
преданно любящей, что мне и в голову не приходило усомниться в его словах.