"Джеймс Алан Гарднер. Пламя и Пыль" - читать интересную книгу автора

свидетелем уличной драки и поспешите о ней рассказать, он к тому времени уже
будет знать все подробности: кто затеял ссору и даже какой прогноз вынес
лекарь относительно пострадавших.
Управляющий госпожи Ирин, Ти-Морган, был как раз таким типом. Он был
бариавром и внешне походил на кентавра, у которого нижняя часть больше
смахивает на баранью, чем на лошадиную, а изо лба растет пара крутых
бараньих рогов.
- Так-так, - произнес он, едва завидев меня. - Значит, ты был в самом
центре событий в Городском Суде. Вместе с этим желторотым мальцом. Избавился
от него или как?
- Лилиан взяла его под свое крылышко, - ответил я. - У тебя есть
чего-нибудь пожевать? Я с утра ничего не ел.
- Хм, - буркнул он, - а я-то думал, что если Сенсат хочет познать в
этой жизни все, голод будет стоять первым в его списке.
- Я воздерживался от еды полтора месяца, когда мне исполнилось двадцать
пять, - заметил я.
- Кстати, картины, что ты тогда написал, на них хоть можно смотреть, -
парировал старик. - А то эти твои портреты, пейзажи и натюрморты... куда
подевалась старая добрая абстракция? Рисовать то, что ты чувствуешь, а не
то, что видишь - вот это я называю искусство. К чему изображать виноград на
тарелке, который выглядит простым виноградом? Но преврати каждую виноградину
в искаженное криком лицо, и сразу появляется некий замысел.
- Я бы от винограда сейчас не отказался, - согласился я.
- Ты давай не увиливай. Взять твой портрет фактола Сэрина, который
висит в Городских Казармах - там же все ясно даже моему четырехлетку. И ты
называешь это искусством?
- Я называю это работой. Заказчики платят мне за картины, которые
выглядят как картины, Ти-Морган. Им не нужен "замысел", им подавай виноград,
в котором они узнают виноград. Судя по количеству золота, которое они
предлагают, результат их вполне устраивает.
- Золото! - воскликнул бариавр. - Но ведь ты Сенсат, Кэвендиш, у тебя
же должен быть вкус, а не банальная тяга к презренному металлу. Что подумал
бы твой отец, узнав, что его сын согласен прослыть посредственностью?
Я задержал дыхание, отгоняя накатившую волну гнева. Мы с Ти-Морганом
часто ломаем копья в спорах о высоком искусстве, но с упоминанием моего отца
он зашел слишком далеко. Один взгляд на мое лицо должен был сказать ему, что
он переступил границы дозволенного. Старый бариавр отвернулся и хрипло
кашлянул.
- Ладно, забудь, - сказал он. - Посмотрим, чего там у нас в кладовой
осталось.
Он процокал в дальнюю комнату, оставив меня наедине с мыслями об отце.
Мой отец, Найлз Кэвендиш, был героем: искусный фехтовальщик, отважный
путешественник, защитник угнетенных. Сигил никогда не страдал от нехватки
героев; каждую ночь, в любой из таверн вы услышите, как очередной пень
хвастает тем, как поверг Пятиглавое Чудовище Незнамо-Что или отыскал Золотой
Талисман Незнамо-Чего. Но Найлз Кэвендиш был настоящим героем, известным
своими подвигами по всей мультивселенной, он был готов броситься в саму
Бездну, чтобы вызволить похищенную принцессу, или нырнуть в воды реки Стикс
ради спасения тонущего щенка.
Двенадцать лет минуло с того дня, как он исчез, и до сих пор, когда я