"Алан Гарнер. Волшебный камень Бризингамена" - читать интересную книгу автора

За камнем находились железные ворота. Их как раз чародей и отворил и повел
фермера с его лошадью по узкому туннелю в самую глубь холма. Свет, довольно
слабый, но приятный для глаз, указывал путь. Проход кончился, и они вступили в
пещеру, где взгляду фермера предстало удивительное зрелище - сто сорок рыцарей
в серебристых доспехах, и рядом с каждым из них, кроме одного, - снежно-белый
конь.
- Они все спят зачарованным сном, - сказал чародей, - пока не наступит
день, а наступит он непременно - когда погибель будет грозить Англии, а
английские матери будут в слезах. Тогда выйдут они все из глубин этого холма и
в битве, трижды выигранной и трижды проигранной на равнине, сбросят врага в
море.
Потом бедный фермер, онемевший, от священного ужаса, последовал за
чародеем в соседнюю пещеру, где кучами были насыпаны золото, серебро и
драгоценные камни.
- Бери сколько сможешь унести в уплату за лошадь. И когда фермер набил
драгоценностями свои карманы (обширные, как и его земли), завернул в рубаху и
еще зажал в кулаках, чародей спешно провел его к выходу и вышвырнул за
железные ворота. Фермер споткнулся, прокатился раскат грома, он оглянулся, но
увидел только голый камень. Фермер был один на холме, неподалеку от Грозовой
Вершины. В небо поднялась круглая полная луна, наступила ночь.
И хотя много лет спустя он старался отыскать это место, ни он и никто
после него не мог снова увидеть железные ворота. Нелл Бек говорила, что она их
однажды видела, но всем было известно, что Нелл Бек сумасшедшая, и когда она
умерла, ее похоронили под размытым берегом на краю поля, которое до сих пор
носит ее имя.

Хаймост Рэдмэнхей
Проходя мимо купе, проводник постучал в дверь.
- Уилмслоу через пятнадцать минут!
- Спасибо! - отозвался Колин.
Сьюзен стала убирать сотворенный за дорогу разкардаш: прочитанные журналы,
яблочные огрызки, шкурки от апельсинов, пустые пакеты. Колин в это время
стягивал поклажу с вещевой полки. И вот уже через три минуты они сидели на
кончике вагонных кресел, пальто - через руку, чемоданы в другой руке, как
всякий пассажир во веки веков до них, а также и после, впавшие в то паршивое
состояние, которое называется "конец путешествия", когда и делать ничего не
делаешь, и расслабиться - никакой возможности. Эти последние мили показались
им самыми длинными.
Платформа в Уилмслоу была густо уставлена встречающими, да еще из вагонов
выплеснулась куча народу. Тем не менее, Колин и Сьюзен без труда узнали среди
толпы Гаутера Моссока. Обтекая его, толпа редела. Люди всасывались в ворота,
где был обозначен выход в город. Колин и Сьюзен стояли одиноко на дальнем
конце платформы. Гаутер, издали помахав ребятам, уже приближался к ним
широкими шагами.
Он напоминал дуб: не слишком высокий, крепко-костный, с тугими мышцами.
Лицо у него было круглое, хорошо вылепленное, голубые глаза откликались
веселыми морщинками на то, что произносил рот. Его спину плотно обтягивал
твидовый пиджак, а на ноги, чуть кривоватые, как бревна старинного дома, были
натянуты бриджи, засунутые в шерстяные носки чуть выше раздувшихся лодыжек. На
голове его сидела слегка потерявшая форму фетровая шляпа, а подбитые