"Джеймс Алан Гарднер. Отряд обреченных ("Лига людей" #1) " - читать интересную книгу автора

выстроились мы - с выпученными глазами, трехпалые, страдающие ожирением, с
дефектами лица или тела. Никто не улыбается, многие пытают спрятаться за
теми, кто сидит впереди.
Какой бездумный чиновник заставил нас позировать для этого снимка? Мне
не раз говорили (самодовольным тоном), что наше общество оставило далеко
позади дни, когда уродцев выставляли напоказ.
Большинство моих товарищей современная медицина могла бы излечить. Ни
для кого это не было секретом. Кто из нас не захаживал в медицинскую
библиотеку и не искал там материалы, где описывался его случай? Кто из нас
не знал имена по крайней мере пяти специалистов, способных превратить его в
нормального или почти нормального человека? Однако закон защищал право
Адмиралтейства оставлять нас такими, какие мы есть. Зачем, посылая нас на
опасное задание, лишать кого-то сна?
Чтобы выносить мудрые решения, адмиралы должны хорошо высыпаться.


МОИ ОБЯЗАННОСТИ


Большую часть своего времени я рецензировала отчеты других разведчиков.
На наш бортовой компьютер каждый день поступали самые свежие данные и
сохранялись на жестком диске, пока я не изучу их. По большей части они
представляли собой просто текущие комментарии, обязательные для всех
разведчиков, высадившихся на незнакомой планете. (По окончании учебы всем
разведчикам вживляли в гортань передающее устройство. С близкого расстояния
оно было отчетливо различимо, но никого не волновало, что на шее и без того
уродливого разведчика торчит какая-то шишка.)
Иногда комментарии, которые я слушала, резко обрывались. Такие
трансляции мы называли "Ох, дерьмо", потому что разведчики часто выкрикивали
эту фразу за мгновение до того, как их микрофон умолкал навсегда. Что такое
они увидели, прежде чем передача прервалась, - узнать это удавалось редко.
Слушая отчет кого-то, знакомого по Академии, я иногда спрашивала себя,
окончится ли он упоминанием дерьма. Далекий голос говорил и говорил в тишине
моей каюты, и каждое слово могло оказаться последним. Иногда по полчаса я
слушала лишь пустую тишину, не желая верить, что это все.
Адмиралтейство никогда не применяло к разведчикам термин "погибшие".
Нас относили к числу потерь - словно старые туфли, которые можно неожиданно
найти во время весенней уборки дома. Между собой разведчики использовали
другое выражение, говоря о своих друзьях: "Ушедшие в "Ох, дерьмо"".


МОЙ СТИЛЬ ЖИЗНИ


На борту нашего корабля я держалась от других обособленно и надеялась,
что они рады этому. Я-то точно была рада.
Иногда я обедала в общем кафетерии, чтобы продемонстрировать, что
ничего не боюсь. Стоило мне с подносом войти в зал, как разговоры стихали и
все провожали меня взглядами, когда я направлялась к какому-нибудь столику.
Случалось, что я так и оставалась в одиночестве. Бывали дни, когда меня '