"В ОГНЕ" - читать интересную книгу автора (Тхи Нгуен Динь)IXВ три часа утра пришла автоколонна из полковых тылов. Суан, ездивший проверять, как идут работы на высоте «сто двадцать» и артпозициях на другой стороне реки, задремал. Хоа разбудил его, и Суан сразу услышал доносившийся с большака гул автомобильных моторов. Зиак с несколькими офицерами штаба дожидался у обочины, чтобы вместе встретить колонну. По кочковатой, неровной дороге они проехали до перекрестка. Там, у реки, прижавшись к стволам фыонгов, кроны которых чернели в мутном свете луны, стояли грузовики автоколонны. На дороге возле головной машины несколько солдат и офицеров раскуривали сигареты. Зиак, не дожидаясь, пока «газик» остановится, спрыгнул на землю и крикнул: — Где товарищ Дон?! — Я здесь! Откуда-то из середины колонны, громко топая ботинками по дороге, подбежал офицер. — Товарищ начальник штаба, разрешите доложить: автоколонна прибыла в полном составе. — Пулеметный взвод с вами? — Так точно. Вон их машины. Послышался приближающийся гул самолета. Дон обернулся и закричал: — Эй вы, курильщики! Кончайте иллюминацию!.. Вызовите кто-нибудь командира пулеметного взвода! — Пускай весь взвод подъезжает! — крикнул Зиак вдогонку отделившемуся от группы человеку. Дон узнал комиссара, стоявшего позади Зиака. — О-о, здравствуйте, товарищ Суан! Разрешите доложить: Май, дочка ваша, в хвосте колонны. — Она вас не обременила? — Да нет, что вы! Очень веселая и компанейская девушка. — Много по пути осветительных ракет? — Верите, товарищ комиссар, как стемнело, все время самолеты прямо висели над головой. Мы бы добрались гораздо раньше, если б не приходилось то и дело останавливаться и и маскировать грузовики. Из хвоста колонны донесся шум моторов, потом показались автомобили, прикрытые ветками, в кузовах виднелись силуэты солдат в касках. Офицеры посторонились. Машины, проскочив по большаку, резко затормозили одна за другой. Двигатели продолжали работать, водители ждали приказа трогаться дальше. Из первой машины спрыгнул на дорогу командир взвода и побежал к Зиаку с докладом. — Так, значит, пулеметы прибыли, — сказал начштаба. — Прекрасно! Вот лейтенант проводит ваш взвод на ту сторону реки, прямо на позицию. Прибыв на место, разыщите немедленно товарища Фаунга, он поставит вам боевую задачу. Поезжайте сейчас же, времени в обрез. Все ясно? — Так точно. Командир взвода козырнул и вместе с одним из штабных офицеров побежал обратно. — Теперь, — сказал Зиак, — прошу вас, товарищ Дон, помочь мне принять груз. Давайте разберемся, что вы нам привезли. Они уселись на обочине. Машины пулеметного взвода, включив газ, стремительно рванулись с места. Суан шел вдоль колонны, разыскивая дочь. В ночном небе гудели самолеты. Шоферы кучками сидели и лежали в стороне, под деревьями: некоторые уже похрапывали. «Кажется, она!..» Позади одного из грузовиков Суан увидел маленькую фигурку в пробковом шлеме, с рюкзаком за спиной; обеими руками она принимала от человека, стоявшего в кузове, велосипед. Суан ускорил шаг. — Май, это ты? — Папа! От звука ее голоса сердце у него радостно забилось. — Давай я помогу тебе! Он подхватил велосипед и поставил на землю. Май, задрав голову, сказала солдату: — Большое вам спасибо. — Ну что, дочка, багаж весь? — Да, все! У меня ничего и не было, кроме рюкзака. — Вы когда собираетесь обратно? — спросил солдат. — А то можем вас завтра вечером прихватить. — Да нет, я сегодня же утром назад. Всего доброго!.. Я сама, отец… — Она взяла за руль велосипед и повела его по дороге. — Это чудесно, что ты меня отыскала! Наверно, нелегко было, а? Май засмеялась. Далеко, в голове колонны, слышался голос Дона: — Машина номер три, отъезжайте!.. Машина номер три… Над противоположным берегом реки вспыхнула ракета. — Сойдем-ка лучше с шоссе; пускай пройдут машины. Ты не устала? — Вот еще! Я всю дорогу проспала. Когда надо было бежать в укрытие, солдаты еле меня добудились. Они зашагали по обочине. Мимо проносились грузовики, обвешанные ветками. Поднятая колесами пыль медленно оседала в неровном свете ракет. Хоа высадил комиссара с дочерью около КП группы и, развернувшись, уехал за Зиаком. Суан зажег фонарь в пустовавшей сегодня землянке Фаунга и сказал: — Там, в саду, под бананами — бочка с водой. Сходи умойся! Хорошо еще, осталось немного хлеба и конфет, что Виен дал ему сегодня на пристани. Суан отыскал плоскую металлическую тарелку и разложил на ней угощение. Потом достал термос и пачку чая — собственность Фаунга — и заварил в кружке чай. Он сел вместе с дочкой около фонаря и, помолчав, сказал: — Ешь. Наверно, проголодалась? За то время, что они не виделись, Май коротко остригла волосы, и загоревшее лицо ее казалось незнакомым и как-то сразу повзрослевшим. Ела она с аппетитом, неторопливо и без умолку болтала. — Пришлось выдержать настоящий бой, пока меня согласились отпустить к тебе. Твой командир Хынг и еще Чи хотели, чтобы я осталась у них. Но у меня времени нет! Я им так и объяснила. Я б и сама погостила у вас, очень уж хочется поглядеть, как работают зенитки, только вот некогда. Вообще-то я сегодня уже повоевала! Да ты не смотри на меня так: я подносила снаряды очень осторожно. И еще я гуляла на свадьбе — в деревне, рядом с вашими пушками. Тут самолеты летают, а они идут себе встречать невесту — целых восемнадцать велосипедов! Честное слово, восемнадцать!.. Суан улыбался, глядя на дочь. Он не видел ее после Тета[27], с тех пор прошло почти полгода. Ему даже не верилось, что у него уже такая большая и красивая дочь! Он рассматривал ее прическу, платье цвета осенних листьев и удивлялся, как она выросла. Брови у нее длинные, выгнутые и глаза большие — точь-в-точь, как у матери; но рот красивее, да и выражение лица совсем другое — лукавое и веселое. — А я думал, ты побудешь у меня день-два. — Не могу. Двадцатого числа я должна уже быть на сборном пункте в Ханое и оттуда — сразу в путь! Потом я обещала Минь завезти по дороге ее письмо и подарок для мамы. Она родилась тут поблизости. Хотела съездить вместе со мной, но не смогла. Мне надо завтра выехать пораньше, иначе не успею. Май поглядела на отца, словно прося у него прощения, и глаза ее стали совсем печальными. — Ничего, — успокоил ее Суан, — главное — мы с тобой повидались. Сказать по правде, если б ты и осталась, у меня все равно, наверно, не было бы времени побыть с тобой… Ты что, решила вступить в молодежную бригаду? — Да. Я еще послала заявление Фронту национального освобождения с просьбой направить меня добровольцем на Юг; написала, что согласна на любую работу. Конечно, я знаю, дело это нелегкое… Правда, папа, было бы здорово пойти воевать на Юг? — Мы здесь тоже деремся с американцами. — Ну, там куда интересней! Суан взглянул ей в лицо. Веселые и озорные глаза ее смотрели твердо и прямо. — Спасибо, я уже наелась! — Она засмеялась, отодвигая тарелку, и Суану показалось, будто из глаз ее брызнули яркие искорки. — Наша бригада уезжает очень скоро. Я думала написать тебе, но ты не успел бы получить письмо до моего отъезда. И я решила, что ты не рассердишься, если я прикачу сюда на велосипеде. А то неизвестно, когда еще мы с тобой повидаемся! Май наклонила голову и взяла отца за руку. — Мне и у нас в бюро Союза трудящейся молодежи пришлось повоевать! Они настаивали, чтобы я училась дальше. А один так даже сказал, что девушки на трудфронте совсем не нужны. Им, видишь ли, только парней подавай! Чепуха какая-то! Чем, спрашивается, парни лучше нас? Еще неизвестно, кто смелее, а уж трудности всякие женщина всегда переносит легче! Потом они говорили еще, что я у тебя — одна, и поэтому ты меня не отпустишь. Прямо всю душу вымотали! Они, понимаешь, лучше тебя знают, чем я! Но в конце концов они сдались… А что им еще оставалось делать?! Я бы все равно на своем настояла. Знаешь, я очень рада, только вот тебя жалко! Останешься ты у меня совсем один, некому будет о тебе позаботиться. Она отвернулась, пряча заблестевшие на глазах слезы. — Молодец! Характером вся в меня! Суан засмеялся. Но в глубине души он думал, что пройдут, может быть, годы, пока он увидится с дочерью. Май вытерла глаза рукавом. — Да я и когда училась, все равно жила далеко и почти ничего для тебя не делала. Раньше я сама мало что умела, а теперь вот могла бы за тобой ухаживать, да ухожу на фронт. — Слезы потекли у нее по щекам. — Но я решила, куда бы нас ни забросило, раз в неделю во что бы то ни стало посылать тебе письмо. И учебу я тоже не брошу. Возьму с собой учебники и все свободное время буду заниматься. А когда выгоним американцев, пойду учиться дальше и постараюсь стать ученым… Ну как, ты согласен? Суан кивнул головой. — Я во всем согласен с вами, товарищ Май… Вы уже знаете, куда вас пошлют? — Еще не знаю, папа, — улыбнулась она, — но, наверно, куда-нибудь далеко. Одних посылают на север, во Вьет-бак[28], других — на запад, а кого — и сюда, к вам. Хорошо бы, конечно, чтоб недалеко от тебя, Но я готова идти в любое место, куда призовёт партия! Они помолчали. Послышался гул самолета. Суан прикрутил фитиль в фонаре. — Папа, а знаешь, Винь — я тебе про него говорила — оказывается, очень плохой человек. — А в чем дело? — Он, как услыхал, что мы собираемся в молодежные бригады, стал меня отговаривать… «Не ходи, говорит, лучше поступай в институт. Надо, мол, учиться дальше…» — Что ж, он, по-своему, прав. Кто-то ведь должен учиться. Стране нужны специалисты, а после войны их потребуется еще больше. — Да нет! Это я и сама знаю! Если человек хочет учиться для блага родины — другое дело! А он говорил, что только дураки по собственной воле идут в джунгли, чтобы надрываться, прорубая дороги, и сложить голову под бомбами черт знает где, на чужбине. — Тогда он действительно плохой человек. — Узнав, что я все-таки ухожу, он опять заладил свое. А за день или два до того, как я поехала к тебе, он даже предложил выйти за него замуж и настаивал, чтобы мы расписались немедленно, потому что, мол, время военное. Он говорил, что я увлекаюсь романтикой и ничего не смыслю в жизни. У него-де и «высокий культурный уровень», и должность приличная, так почему бы мне его не полюбить? Он обещал сделать так, чтобы меня послали учиться за границу, убеждал, что я стану потом большим человеком… Подонок! — Что ж ты раньше его так расхваливала? — Он первое время очень хорошо ко мне относился, приносил книжки почитать, помогал всегда… Откуда я могла знать?! Суан погладил дочь по голове и улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. — Раскусить человека — дело трудное. Но если сам ты честен и не кривишь душой, тогда легче поймешь и других. Раз уж мы заговорили об этом, я хочу кое-что сказать тебе. Ты теперь взрослая, тебе не раз еще встретятся молодые люди, которые будут говорить о любви. А придет время, ты и сама полюбишь. Постарайся, чтобы к чувствам твоим никогда не примешивался расчет, не наслаивалось ничего низменного, нечистоплотного. Можно, конечно, ошибиться, но нельзя лгать самому себе и другим. Нужно быть верным и честным до конца… Они долго еще сидели и — разговаривали у фонаря. Наконец Суан встал. — Ложись поспи. А я пойду на командный пункт, у меня дела. Суан зашел в землянку связистов и вызвал по телефону Фаунга, чтобы узнать, как обстоят дела на высоте «сто двадцать». Оказалось, что пулеметный взвод прибыл; сейчас заканчивают огневые позиции для пулеметов. Фаунг сообщил также, что на огневые рубежи у реки начали перетаскивать пушки. «Единица» перешла уже на запасные позиции. Шестая рота получает снаряды и каски, а потом тоже начнет переводить орудия. Утро было облачное. Дул приятный прохладный ветер. Суан провожал дочь в обратный путь. Они шли прямиком по холмам, в обход моста. По обе стороны от тропы на траве поблескивали паутинки, в которых застряли радужные капли росы. Май надела свой пробковый шлем и затянула ремешок под подбородком. На плечах у нее была зеленая накидка, на ногах сандалии из черной автомобильной резины. Блестящие никелированные части велосипеда были прикрыты зелеными ветками. Суан и Май лишь изредка обменивались словами. — Будь осторожна в пути, — сказал Суан. — Остерегайся самолетов. Сразу нажимай на педали, чтоб поскорее выехать из нашей зоны. По ту сторону перевала уже безопасно. Май остановилась: — Ну, ладно, отец, тебе пора возвращаться. У Суана сжалось сердце. Он сказал: — Не забывай писать письма. А то ведь ты лентяйка известная… Май взглянула на появившуюся в волосах у отца седину. Помедлив секунду, она тихонько спросила: — Папа, ты что же, так и будешь всегда жить один? — Ну и вопросы ты задаешь отцу! — усмехнулся Суан. — Нет, я серьезно… Суан стоял, глядя, как Май катит на велосипеде по склону холма, то исчезая за деревьями, то снова появляясь вдалеке. Она налегла на педали, зеленая накидка развевалась у нее за плечами. Выехав на шоссе, она остановилась, сняла шлем и помахала им над головой. Суан тоже помахал на прощание рукой. Май снова уселась на велосипед и вскоре скрылась за поворотом дороги… |
||
|