"Томас Гарди. Под деревом зеленым или Меллстокский хор (Роман)" - читать интересную книгу автора

отчетливо различавший голос каждого из шептавшихся вокруг него деревьев. О
нем самом свидетельствовал лишь звук шагов, легких и быстрых, да веселый
голос, звучно распевавший деревенскую песенку:

С розами, с гвоздикою,
С дикой повиликою
Девушки и парни стричь овец идут... {*}

{* Стихи в первом романе переведены И. Гуровой.}

Пустынная дорога, по которой он шел, соединяла одну из деревушек
меллстокского прихода с Верхним Меллстоком и Льюгейтом. Когда он поднимал
глаза, черно-серебристые березы с метелками сучьев, светло-серые ветви бука
и изрезанный черными бороздами вяз - все они рисовались плоскими черными
контурами на фоне неба, усыпанного трепетавшими, как мотыльки, белыми
звездами. На самой дороге, если смотреть немного ниже горизонта, было черно,
как в могиле. Деревья по обе стороны дороги росли так густо, что даже в это
время года их переплетенные ветви смыкались сплошной стеной, не пропуская ни
малейшего ветерка с боков и предоставляя северо-восточному ветру свободно
мчаться по этому коридору.
Возле меллстокского перекрестка лес кончался; дальше дорога белела
между темными рядами живой изгороди, словно лента, изрезанная по краям;
зубцы эти получались от скоплений палой листвы, которую намело из канав,
тянувшихся по обеим сторонам дороги.
Выйдя на опушку, веселый путник услышал с тропинки, уходящей вправо, к
Нижнему Меллстоку, громкое "эге-гей!" и оборвал свою песню (он и до этого
неоднократно умолкал на несколько тактов, увлеченный мимолетной мыслью, а
затем подхватывал песню с того места, до которого допел бы, если бы не было
никакого перерыва).
- Эге-гей! - отозвался он, останавливаясь и оглядываясь, хотя не
предполагал увидеть кричавшего и мог лишь представить его себе мысленно.
- Это ты, Дик Дьюи? - донеслось из темноты.
- Я и есть.
- Ну, так подожди наших - знаешь ведь, что мы все к вам идем!
Дик повернулся лицом к лесу и продолжал тихонько насвистывать, давая
понять, что дружба дружбой, а песня тоже дело немаловажное.
Теперь, когда он стоял на открытом месте, его профиль отчетливо
рисовался на светлом небе, словно силуэтный портрет, вырезанный из черного
картона. Видны были шляпа с низкой тульей, обыкновенной формы нос,
обыкновенный подбородок, обыкновенная шея и обыкновенные плечи. Здесь
светлый фон кончался, и ниже ничего уже нельзя было разглядеть.
Теперь уже совсем близко послышалось шуршанье листвы под ногами людей,
медленно, с остановками поднимавшихся в гору, и минуту спустя из-за деревьев
показались, один за другим, пять человек разного возраста и с разными
походками. Все они были жителями меллстокского прихода. В ночном мраке их
фигуры тоже утратили свою объемность и казались плоскими силуэтами,
напоминая процессию на каком-нибудь греческом или этрусcком сосуде. Это был
основной состав меллстокского приходского хора.
Первый из них нес под мышкой скрипку и так сильно горбился на ходу, что
казалось, будто он старательно изучает дорогу под ногами. Это был Майкл