"Джозеф Гарбер. Бег по вертикали " - читать интересную книгу автора

сильнее.
Дейв поставил чашку на медную подставку с отчеканенным логотипом
"Сентерекса" и поправил картину: Хуа Юн, изображение спящего тигра,
датируется первым десятилетием восемнадцатого века, очень милая и очень
ценная вещь. Одна из лучших привилегий, сопряженных с работой на
"Сентерекс". Президент компании, Берни Леви, куда более сообразительный, чем
большинство важных шишек, не доверял приобретение дорогостоящих произведений
искусства ни дорогим дизайнерам, ни, что еще хуже, женам служащих. Вместо
этого он требовал, чтобы помещения в штаб-квартире фирмы украшали
качественные вещи, исключительно работы настоящих мастеров. Потому приемную
на сорок пятом этаже украшал собою секстет пастелей Леоноры Френи. В
коридорах можно было наткнуться на работы Ороско, Бекмана, Барлаха и Энсора.
На стенах разнообразных кабинетов посетитель мог обнаружить Пикассо, Мюнха,
Томаса Эйкинса (в кабинете старшего юрисконсульта, конечно же), чрезвычайно
ценного Матисса и потрясающего абстракциониста Уистлера. Сам Берни питал
особое пристрастие к Камилю Писарро и с гордостью выставил два его полотна
маслом в зале заседаний совета директоров. Конечно же, Берни - поскольку это
был Берни - никогда не признавал, что "Сентерекс" приобретает произведения
искусства ради эстетики. Напротив, когда гости хвалили коллекцию компании,
Берни похвалялся тем, сколько все эти картины стоят и сколько наличных могла
бы получить компания, если бы их продала. Но Берни лгал. Он никогда не
продал бы коллекцию "Сентерекса", ни единой вещи из нее. Для этого он
слишком сильно ее любил.
Дейв отступил на шаг, разглядывая тигра. Как он - достаточно ровно
висит?
Теперь немного музыки. Дейв включил стереосистему. Из динамиков мягко
полились начальные такты Большой мартовской симфонии Дин Шанде. Дейв
мимоходом задумался о том, отчего это американские ценители музыки
совершенно не знают китайских романтиков.
Поскольку ответа на этот вопрос он не знал, а музыкальная политика
волновала его не больше обычной, Дейв выбросил эту мысль из головы. Вместо
этого он снова взял чашку и сделал еще глоток. Господи, до чего же хорошо!
Дейв почти всегда приходил в контору первым. Во всяком случае, первым
из руководства. Берни Леви, капитан этого корабля, появлялся не раньше
восьми, поскольку его лимузин выезжал из Шот-Хиллз, штат Нью-Джерси, ровно
без десяти семь. Остальные руководящие работники являлись в промежутке от
четверти девятого до без пятнадцати девять - в зависимости от того, на какой
поезд из Гринвича, Скарсдейла или Дарьена они успевали, или, что еще важнее,
от того, приходил ли поезд вовремя. Первые секретари пунктуально появлялись
в половине девятого.
Потому Дейв знал, что он может в соответствии со своей неизменной
утренней привычкой побездельничать у себя за столом, восседая почти голышом
(за исключением полотенца), понаслаждаться второй за день чашкой кофе и
полистать "Уолл-стрит джорнал".
Несколько мирных минут спустя, прихватив третью чашку кофе, Дейв
неторопливо направился в гардеробную: решать, что надеть.
На сегодня он выбрал легкий желтовато-коричневый костюм - ближе даже к
цвету хаки. Хотя гнусная влажная погода, свойственная прошедшему лету, уже
закончилась, конец сентября выдался теплым. Шерстяным костюмам Дейва
предстояло повисеть на вешалках еще несколько недель.