"Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд. Там, за рекою, - Аргентина " - читать интересную книгу автора

носом, а всходило за кормой, внезапно получил с капитанского мостика
короткий приказ и круто повернул. Затянутое мглою солнце перекочевало на
правый борт, а шезлонги с дамами, боящимися южного загара, - на левый.
Вокруг мачт закружились чайки. Американские чайки. К нам подбежал юный
танганьикский поляк.
- Проше пана, подите посмотрите, - тащил он нас в маленький салон.
За стеклом большой витрины, где были сложены наши пишущие машинки,
дневники и блокноты с пометками, ползали несколько котят, играя скомканной
бумажкой. Парнишка счастливо улыбнулся, открыл витрину и стал вытаскивать на
пол одного котенка за другим. Семь чудесных рыжих котят, львят в миниатюре,
ползали по полу, карабкались друг через друга и прыгали за привязанной на
веревочке бумажкой. Их мать сидела на стуле и спокойно смотрела на своих
детей.
- Отес была черная, она уже высадил Сингапур. Был не харашо. Not be
good, - скалил зубы китаец-юнга, с удовольствием наблюдавший за кошачьей
возней.
"Буассевен" увеличил число оборотов гребного винта, чтобы назавтра
оказаться в Америке. На его борту находятся 193 солдата и офицера, 78
пассажиров, одна кошка и семь рыжих котят. Морских котят. Они получили
голландское подданство, потому что родились на голландском судне. Их отца
высадили в Сингапуре, потому что он был черныш и нехороший...
В 17.15 мы впервые увидели Америку. Узенькая полоска суши с низкими
горами, зажатая между небом и морем, убегала куда-то в бесконечность по
правому берегу Ла-Платы. В такой момент европеец почему-то не находит ничего
лучшего, как бросить взгляд на запястье, вытащить блокнот и записать, что в
17.15 он впервые увидел Америку. Самый младший из матросов Магеллана во
время его знаменитого первого путешествия вокруг света в эту минуту заорал
во все горло, чтобы услышали все на корабле.
- Monte vide eu! - Вижу гору!
Это было в том же месте, где и теперь впервые видит Америку команда
каждого корабля, входящего в огромную воронку устья Ла-Платы. Невольное
восклицание юного моряка, вероятно, показалось основателям Монтевидео
настолько необычным, что без разрешения автора оно было взято и перенесено
на километр западнее и высечено на первом камне, положенном в основание
новой столицы страны, которую впоследствии назвали Уругвай.
В одиннадцатый раз сумерки опустились на судно и на Уругвай. Последний
ужин на "Буассевене". По правому борту тянется яркая гирлянда ночного
города, американского Монтевидео. Отблески сотен тысяч сверкающих огней
неприметно скользят по поверхности, рассыпаясь на гребнях волн. Люди стоят
вдоль борта так же, как еще недавно стояли они у подножья Столовой горы, и
думают об Америке. Африка осталась в далеком прошлом.
Тарелки на столах в обеденном салоне сегодня ведут себя благопристойно.
Они передвигаются по столу совсем незаметно. Нет шторма. А на третьем
градусе восточной долготы, когда над палубой со скоростью более 100
километров в час проносился ураган, они добирались до самого края стола.
Упершись в низкий бортик, тарелки снова ползли обратно.
- Послушай, Иржи, когда-нибудь и мы заведем у себя такие столы...
- А часы будем переводить ежедневно на полчаса назад.
Внизу умолкли двигатели. Столовая сразу же опустела. Когда после
одиннадцатидневного непрерывного грохота двигатели замолкнут, впечатление