"Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд. Там, за рекою, - Аргентина " - читать интересную книгу автора

"Ежедневно переводите часы на тридцать минут назад". Мы уперлись и
оставались верны Африке. На шестой день плавания мы отправились обедать в
три часа дня, на восьмой день в четыре, наперекор всем часам, которые в это
время показывали двенадцать. Кейптаун расположен на 17 градусов восточнее
Гринвича, Буэнос-Айрес - на 59 западнее. Час равен 15 градусам. Умножаем, и
вот результат.
Пять без труда приобретенных часов, которые не были включены ни в какой
бюджет времени - ни в расписание, ни в стоимость билетов. На десятый день мы
вставали от пишущих машинок в шесть утра, когда судовые часы показывали
полночь.
Огни на плавучем островке понемногу гасли. В каютах ложились спать и с
облегчением подсчитывали, что до конца морской болезни остается уже только
два дня. Наверху еще играли в бридж, в другом конце общего салона горланили
смесь голландских, французских и английских песенок. На задней палубе,
скрытые спасательными шлюпками, стояли влюбленные, которые были знакомы друг
с другом ровно восемь дней и восемь ночей. Облокотившись на поручни, они
шепотом поверяли свои мечты Млечному Пути и созвездию Южного Креста.
- Послушайте, - проронил в ночной тишине молодой швейцарец, который
ехал продавать часы аргентинцам, парагвайцам и чилийцам, - не кажется ли
вам, что эти судовые часы в какой-то степени символизируют, как Америка
плетется за Европой? Сейчас здесь у нас темно, полночь, а над Европой уже
сияет солнце. Завтрашнее солнце, понимаете?
- А вы философ, - отозвался из темноты французский промышленник, едущий
отдыхать в Бразилию. - Не забудьте только, что ваша правда о двух концах.
Когда вы завтра пойдете обедать, американец вам может спокойно заявить, что
здесь солнце в зените, а на вашу Европу спускаются сумерки. Не так ли?
- Ладно, ладно, оставим это. Может быть, выпьете чего-нибудь холодного?
Не находите ли вы, что для столь сложных рассуждений уже несколько поздно?


Путешествие за туфельками

- Мадам, вы читали сегодняшнюю газету?
- Газету? Ах да, вы имеете в виду палубные известия! Нет, очень уж
буквы мелькают перед глазами.
- Все же взгляните, это для вас будет небезынтересно, - южноафриканка в
костюме последнего покроя, взяв под руку свою подругу, тянула ее к доске, на
которую минуту назад вывесили три листа радиотелеграфных сообщений,
датированных сегодняшним числом.
"Черный рынок детей в Витватерсранде. Child Welfare Society[2]
прилагает величайшие усилия, чтобы запретить повальное усыновление детей
бездетными родителями. Несколько дней назад в Крюгерсдорпе было раскрыто,
что отец продал ребенка заинтересованному лицу, предложившему на аукционе
самую высокую цену".
- Что вы об этом скажете?
- Что я могу на это сказать? Это опасная торговля, следовало бы ее
прекратить! А в Китае все еще дерутся? Скажите, пожалуйста! Неужели им не
надоело, ведь уже столько лег...
В этот день стюард-китаец разнес отпечатанные на гектографе тетрадочки
со списком пассажиров, которые едут из Кейптауна в другие порты. Двадцать