"Север Гансовский. Чужая планета" - читать интересную книгу автора

Улицу образовывало ущелье между двумя рядами холмов. Там и здесь -
порой как бы в несколько этажей - зияли входы в пещеры. Поток нечистот
медленно струился по широкой канаве.
Возле одной из пещер горел, потрескивая, костер. Полунагая женщина
каменным, первобытным ножом тщетно старалась разрезать кусок жилистого
гниющего фиолетового мяса. Тут же лежал и грубо вытесанный каменный топор.
Маленький ребенок, голый, с огромным выпуклым животом, искал что-то в
канаве.
Мужчина-житель, тоже полуобнаженный, но в очень плотной и толстой
шапке, стоял, сосредоточенно и безучастно глядя перед собой. Ребенок вдруг
быстро подполз к нему, что-то спросил. Мужчина, не поворачиваясь, равнодушно
отшвырнул его ногой.
И тут же рядом, удивительно соседствуя с этим первобытным застывшим
миром, шагали мачты электропередачи, а какой-то музыкальный механизм издавал
хриплые, далеко разносившиеся ритмически организованные звуки.
Проехала повозка-автомобиль айтсов, развернулась, попала колесом в
канаву, обрызгала женщину. Та не подняла головы.
Подгород!..
Было пустынно. Но, по мере того как Толфорза с Алексеем все дальше
уходили от Углубления, характер улицы менялся. Среди пещер стали попадаться
строения, сложенные из больших глыб, появились щиты с какими-то сверкающими
надписями. Потом пещеры кончились, улица сделалась настоящей улицей. Но все
так же зловонная канава разделяла ее вдоль. Пахло копотью, прогорклым жиром,
и Алексею казалось, что все-все тут - и стены жилищ, и столбы с музыкальными
ящиками, и даже самих прохожих - обволакивает сальная, липкая пленка.
Народу становилось больше. Жители группами стояли там и здесь, негромко
переговариваясь. Девушка с брезгливо циничным выражением лица сошла с
тротуара на мостовую, так странно кренясь и вихляясь при каждом шаге и с
таким трудом волоча ноги, что Алексей пожалел ее, приняв за калеку.
Но то был танец. Несколько парней присоединились к девушке, так же
вихляясь и таща ноги.
Толфорза и Алексей прошли мимо пожилого жителя, который, сидя прямо на
земле, старательно укладывал в свою шапку большой клок чего-то серого,
похожего на вату. При такой жаре это представлялось необъяснимым.
Толфорза сказала:
- Он хочет, чтоб его не убили, если его ударят палкой по голове.
- А кто его может ударить? "Верхние"?
Девушка усмехнулась:
- "Верхних" после захода солнца здесь не бывает.
Действительно, космонавт не видел на улице ни одного айтса. Он
вспомнил, как Суезуп еще давно, у реки, рассказывал, что "верхние" по ночам
не решаются входить в Подгород. Получалось, что жители боятся других
жителей. Но он сразу сообразил, что удивляться тут нечему. Угнетение не
воспитывает и не облагораживает.
Кучка молодых плечистых жителей стояла на углу на тротуаре. Один
пристально посмотрел на космонавта, и того передернуло - таким порочным и
злобным был этот взгляд.
Уже подходила ночь.
Толфорза вдруг взяла Алексея под руку. Он понял значение этого жеста.
Девушка как бы предупреждала окружающих: не спутайте моего дружка с