"Север Гансовский. Чужая планета" - читать интересную книгу автора

угнетают жителей?.. На миг Алексею представилось отвратительное зрелище:
какое-то рыхлое, студнеобразное существо, которое разливает самое себя в им
же изготовленные твердые формы. Но все это было ерундой. Здесь в зале ни на
ком не было металла. Да и вообще айтсы были отлично сложены и достаточно
крепки. Об этом свидетельствовали весьма увесистые затрещины, которыми они,
веселясь, обменивались в толпе на улице. И те, что прохлаждались вокруг
него, одетые в легкие бумажные одежды, никак не производили впечатления
рыхлых и слабых. Наоборот, по земным критериям он назвал бы их атлетами.
Одна девушка, например, прямая как стрела, мелькавшая то в одном, то в
другом конце зала, энергией своих движений могла бы, возможно, поспорить с
олимпийской чемпионкой на Земле.
Да и, кроме всего прочего, техника, которой владели "верхние", с лихвой
возмещала их относительную слабость, если такая и была.
Между тем спор возле него разгорался.
Кипели страсти.
Опять взял слово айтс-Жаба:
- А я говорю, ни шагу от остранения. Довольно играть, - это вопрос
жизни и смерти!
Его перебили сразу несколько айтсов. Каждый спешил высказаться, никто
не слушал других:
- Убивать!..
- Сократить Подгород!..
Слабенько прозвонил звоночек, чуть скрипнула широкая внутренняя дверь,
и в чал с большим блюдом в руках вошел житель.
Все айтсы умолкли.
В настороженной тишине житель поставил блюдо на подставку. Лицо у него
было маленькое, жалкое, а фигура мешковатая и странно, противоестественно
гнущаяся при каждом шаге. Как если б у него не было позвоночника.
Алексей вспомнил об операциях, которым подвергались жители, переходящие
на сторону "верхних". Вот так, значит, и выглядят оперированные.
Житель подошел к женщине-айтс с короной, молча расстегнул свой пиджак
на груди. Женщина пошарила в карманчиках надетой на ней серой хламиды,
извлекла на свет что-то вроде вечной ручки и сделала пометку на обнаженной
груди жителя.
Это было продление права на жизнь.
Житель вышел.
Тотчас возобновился крикливый спор.
Генерал бубнил:
- Никакого сожаленья. Если предоставить жителей самим себе, они
выродятся через два-три поколения.
Айтс-Жаба с лицом, искаженным ненавистью, крикнул:
- Отнять право на жизнь!
И вдруг Алексей понял, что это был вовсе не спор. Все говорили об одном
и том же, доказывали одно и то же. Подавление жителей, новые ограничения,
истребление... Но каждым "верхний" вел себя так, будто ему возражают. Однако
никто не возражал, и потому странной и нелогичной выглядела эта
запальчивость.
Зачем кипятиться, если все согласны?
Алексей подошел к другой группе. Здесь были женщины-айтсы, и разговор
шел о том же - о жителях. Говорили, что они глупы, что этот вид разумных