"Север Гансовский. Дом с золотыми окошками (Авт.сб. "Три шага к опасности")" - читать интересную книгу автора

его глаза заволакивало сном. - Дай мне спать. Ты же знаешь, как я устал.
Через минуту он уже снова посапывал.
Еще с полчаса я сидела и смотрела на него. Потом мой взгляд упал на
часы, и я сообразила, что через час нужно быть в Нейи.
Я написала Жоржу записку, чтобы он не уходил без меня, оставила ее на
столе, вышла в коридор и постучалась в 314-й, к мадам Ватьер.
Она открыла мне вся заплаканная.
- Какой ужас! Вы уже знаете...
Но я не дала ей кончить.
- Знаю. Я не об этом. Вчера, когда мы разговаривали, я забыла
извиниться перед вами за позавчерашний скандал.
- Какой скандал?
Ее глаза все-таки чуть-чуть оживились.
- Ну как же? Вы же слышали. Позавчера ночью. У меня был Жорж.
- Да, Жорж...
(Жоржа она знала.)
- Так вот этот скандал, - сказала я. - Между Жоржем и Дюфуром. Они
ужасно кричали. Неужели вы не слышали?
- Я?.. - Она пожала плечами. - Конечно, слышала.
(Она была уже сама уверена, что слышала.)
- Вы знаете, я просто боюсь. Они так ссорятся. Жорж бывает вне себя.
- В случае чего стучите ко мне, - предложила она.
Дети Сэреля все так же играли на улице возле мадам Фетю и пока
ничего-ничего не знали о том, как переменилась уже их жизнь и какие совсем
иные дни ожидают их впереди. Толпа возле аптеки рассеялась, и равнодушный
быт улицы вступил в свои права.
Я взяла такси и, пока ехала до Нейи, все повторяла себе, что сейчас я
должна не думать о Сэреле, не думать, не думать, не думать!.. Что сейчас я
еду провожать моих шестерых, самых лучших моих друзей.
Но мне не удавалось не думать.
Шестеро ждали меня. В зале со старинными гобеленами мы выпили по рюмке
вина. Тот, с гипнотизирующим взглядом, сказал:
- Ну что же, пора. Пойдемте.
И мы пошли. У них не было никаких вещей, да им и не нужны были никакие
вещи - я знала почему.
Мы пошли прямо в Булонский лес.
Мужчины выглядели усталыми, и я подумала, что, может быть, они ни часу
не отдыхали, трудясь днями и ночами все те пятеро суток, что провели в
Париже.
Мы миновали Лонгшан, за озером свернули влево и уже по тропинке пошли в
самую глушь. Солнце скрылось за тучей, заморосил ноябрьский дождик. Пахло
мокрой травой, за предыдущую ночь листы с дубов все облетели, и парк
казался совсем-совсем покинутым.
Мы вышли на большую поляну и постояли чуть-чуть. Опять у меня было
такое чувство, будто они знали меня давно-давно, были друзьями еще моего
отца и матери и тогда уже любили меня, как любят теперь. Что они рады, что
я выросла как раз такой, какой они и надеялись меня видеть.
И это было все.
Они стали прощаться, целовать мне руку и уходить.
Как они уходили?.. Да очень просто!