"Север Гансовский. Дом с золотыми окошками (Авт.сб. "Три шага к опасности")" - читать интересную книгу автораего глаза заволакивало сном. - Дай мне спать. Ты же знаешь, как я устал.
Через минуту он уже снова посапывал. Еще с полчаса я сидела и смотрела на него. Потом мой взгляд упал на часы, и я сообразила, что через час нужно быть в Нейи. Я написала Жоржу записку, чтобы он не уходил без меня, оставила ее на столе, вышла в коридор и постучалась в 314-й, к мадам Ватьер. Она открыла мне вся заплаканная. - Какой ужас! Вы уже знаете... Но я не дала ей кончить. - Знаю. Я не об этом. Вчера, когда мы разговаривали, я забыла извиниться перед вами за позавчерашний скандал. - Какой скандал? Ее глаза все-таки чуть-чуть оживились. - Ну как же? Вы же слышали. Позавчера ночью. У меня был Жорж. - Да, Жорж... (Жоржа она знала.) - Так вот этот скандал, - сказала я. - Между Жоржем и Дюфуром. Они ужасно кричали. Неужели вы не слышали? - Я?.. - Она пожала плечами. - Конечно, слышала. (Она была уже сама уверена, что слышала.) - Вы знаете, я просто боюсь. Они так ссорятся. Жорж бывает вне себя. - В случае чего стучите ко мне, - предложила она. Дети Сэреля все так же играли на улице возле мадам Фетю и пока ничего-ничего не знали о том, как переменилась уже их жизнь и какие совсем иные дни ожидают их впереди. Толпа возле аптеки рассеялась, и равнодушный Я взяла такси и, пока ехала до Нейи, все повторяла себе, что сейчас я должна не думать о Сэреле, не думать, не думать, не думать!.. Что сейчас я еду провожать моих шестерых, самых лучших моих друзей. Но мне не удавалось не думать. Шестеро ждали меня. В зале со старинными гобеленами мы выпили по рюмке вина. Тот, с гипнотизирующим взглядом, сказал: - Ну что же, пора. Пойдемте. И мы пошли. У них не было никаких вещей, да им и не нужны были никакие вещи - я знала почему. Мы пошли прямо в Булонский лес. Мужчины выглядели усталыми, и я подумала, что, может быть, они ни часу не отдыхали, трудясь днями и ночами все те пятеро суток, что провели в Париже. Мы миновали Лонгшан, за озером свернули влево и уже по тропинке пошли в самую глушь. Солнце скрылось за тучей, заморосил ноябрьский дождик. Пахло мокрой травой, за предыдущую ночь листы с дубов все облетели, и парк казался совсем-совсем покинутым. Мы вышли на большую поляну и постояли чуть-чуть. Опять у меня было такое чувство, будто они знали меня давно-давно, были друзьями еще моего отца и матери и тогда уже любили меня, как любят теперь. Что они рады, что я выросла как раз такой, какой они и надеялись меня видеть. И это было все. Они стали прощаться, целовать мне руку и уходить. Как они уходили?.. Да очень просто! |
|
|