"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

лицами, с Урала мужик - по литью мастер, двое немцев - позументщик и
часовщик, из Лондона-города англичанин. Всяк ехал со своим инструментом,
со скарбом. Англичанин привез страшной тяжести железа, сгрузить барон
указал в диванной прямо на штучный пол. Аудерский после своего летания в
воздухах, хоть и пополам согнутый, но приехал утром в контору, двое
мужиков помогали от коляски. Так, не разгибавшись, начал щелкать на
счетах. Из города повезли купленный казенный лес - за аглицким парком над
рекой Колымский повелел ставить деревню. На спас яблочный обложили на три
венца полета изб.
Интересовались бароном соседи из мелкопоместных. Останавливалась перед
террасой неуклюжая карета, дородный помещик ждал, что подбегут лакеи,
откроют дверцу. Не дождавшись, выходил сам, озирался недоуменно. Без
уверенности ступал на широкую лестницу. Наверху дворецкий двухаршинного
роста. На зеленом, серебром шитом кафтане пуговицы с бароновым гербом, в
руке трость с набалдашником слоновой кости. Стоит не сбоку у дверей, чтобы
гостя пропустить с поклоном, а посередке. Глаза оловянные выпучены.
Приехавший набирался куражу, закидывал голову, выпячивал пузо.
- Доложи-ка, любезный, барину, что гвардии отставной поручик...
- Их сиятельства барона в дому нет.
- Ну так я подожду. Распорядись отпрягать. - Не приказано.
- Как не приказано?.. Распорядись, говорю! И мне, пожалуй, закусить с
дороги. - Не приказано. В оловянных глазах пустота. Помещик медлил, мялся.
Перестали с визитами. Роптание, конечно, пошло. Но мнения разные.
- Помилуйте! Обедает с экономом за одним столом. До чего же этак
дойдет-то? Дворню всю разогнал. Но это ж дурость так себя унижать.
Дворянин есть подпора престолу - вот чем он занят, в то время, как другие
сословия трудятся на одну только собственную пользу. За то дворянину и
честь, за то прислугой окружен.
- Однако матушкой-государыней сказано: "От пашен не отлучать!" У иного
лакеев сотня, а на тягле одни старики. Оттого и разоряемся.
Были о Колымском в столице слышавшие.
- Нравственности, говорят, самой дурной. Дерзок, силен, росту высокого,
через бровь шрам, на подбородке другой. Словом, все качества, душевные и
телесные, составляющие скорее разбойника, чем барина.
- Заметьте, сударь, между тем государыней принят, обласкан. Жалована
табакерка с их величества портретом.
У Колымского же стали ладить пильную мельницу. Уральский мастер с
подручными свозят болотную руду - нашел-таки ее барон - плавильную печь
кладут, стекольщики амбар получили, тоже там маракуют. Артель собрана
уголь, жечь для всяких надобностей, мастер-позументщик поставил стан
проволоку тянуть, второй немец стекла шлифует.
На полях страда. Пойменного лугу в имении пять тысяч десятин. Побольше
половины сметали в стога, барон велел рыть ямы, хоронить туда сырую еще,
не сушеную траву. Зачем - никому не ведомо. Ржи в тот год поспели ранние,
за покосом сразу и жнитво. Яровые догоняют, а тут овсы убирать, и сеять
пора. У непривычных дворовых на вечерней заре всякая жилка ноет. Тягловые
мужики, правда, вздохнули - помилуй бог, два-то дня прибавлено для своего
надела! Нового господина боялись все.
Главное - укрытия от него никакого. Всем пренебрег: охотой, карточной
забавой, иным каким ни то барским гулянием. Оттого может собственной