"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

"Южная обезьяна"! - Он дернул головой вверх, показывая на верхушку пальмы.
- Вон от того обезьяны произойдут. А от меня-то вы, люди.
Зверек на пальме весело захохотал, обнажая острые, словно кинжальчики,
клыки. Взлетел на самый край длинной ветви, двумя лапками взял прямо из
воздуха крупное насекомое - мы только тогда и стали его видеть. Сунул в
рот, вкусно хрустнул.
- Тьфу! - Австралопитек неловко сплюнул. - Знал бы этот ваш Дарт, как
нам пришлось. С деревьев спустились, а животные все сильнее. Антилопу,
лошадь не догонишь - четыре ноги, не две. У леопардов, львов клыки,
когтищи. И все равно выжили, размножились. Так что вы не очень там, в
цивилизации. - Что в цивилизации? - спросил я.
- Ну вообще. - Он помолчал. Провел пальцами по груди, заросшей густой
шерстью. - Жарко ужасно. Все время мокрый. Сбросить эту шкуру, сразу легче
бы побежал.
Кисть австралопитека была голая, а от запястья начинался как бы рукав
шубы.
- Да, сбросить! - То был голос человека, стоявшего в кустах к нам
спиной. Бугристые полосы мышц тянулись у него от головы к плечам, образуя
подобие бычьей шеи. Он говорил, не поворачиваясь. - Вы-то сбросили, а нам
каково? В ледниковую эпоху в Европе?
Я шагнул было к нему, чтобы заглянуть сбоку в лицо. Но проплиопитек
задержал меня. - Не надо. С ним же беда! Неандерталец. - Ну и что?..
Ах, да!
- Зимой морозы. - Неандерталец смотрел в сторону и вверх. - Утром
вышел, только черные ветви кустов торчат над поземкой. Где тут найти
пропитание. На медведей, на бизонов - от каждой охоты двоих-троих не
досчитывались. Но любой - до конца, где поставлен. - В его голосе звенели
слезы, не вязавшиеся с грубым могучим торсом. - Что против нас?..
Миллиарды тонн льда. А мы - кучки голых на белой пустыне. И вынесли,
продержались почти двести тысяч лет. Потому что любовь, совесть и долг. В
снегу по пояс несли своих мертвых, чтобы похоронить. В пещеру вернешься,
там детишки голодные. Холод, сырость, сквозняки, зубы болят, ревматизм
скручивает. А потом еще спрашивают, отчего у нас не было искусства. - Он
вдруг резко повернулся (я отскочил). - Какой объем мозга? - У меня?
Снизу проплиопитек толкнул в бок.
- О присутствующих не говорят. Вообще у ваших, Homo sapiens.
- Тысяча триста... В среднем тысяча триста пятьдесят кубиков.
- У нас полторы. Тоже могли бы сочинить законы термодинамики. Но гдетам.
- Значит, - сказал я, - у вас отец никогда не бросал детей? Или мать.
- Бросать детей?
- Да. И в орде не бывало, что одни стараются вылезти наверх, подняться
над своими же?
Руки неандертальца сжались в кулаки, он поднял их - напряглись могучие
мышцы. Затем опустил. - Идите сюда! Смотрите!
Повинуясь, я продрался через невысокую заросль. Встал. И отшатнулся.
Сразу за кустарником у моих ног открылся провал. Пропасть, о которой я
прежде и представления не имел. И весь ближайший склон заполняли люди,
карабкавшиеся по крутизне. Лица и лица, но не современные мне, а древние.
Я видел алантропов с маленьким, сдавленным с боков лбом, человека из
Брокен-Хила, чье надбровье двумя валиками резко выдавалось вперед,