"Север Гансовский. Полигон (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

моментально пугается, в тот же миг танк начинает пальбу и расстреливает
всех приехавших.
Но можно сделать иначе. Ничего не говорить про танк, а просто
приказать, чтоб ему дали в окоп рацию. А затем с ее помощью связаться с
базой, объяснить, в чем дело. Но конечно, приехавшие все равно почувствуют
что-то неладное. Они бросят его и смоются>.
<Нет, - сказал он себе, - это не выход. Уже не говоря о том, что
прихода катеров ему ни за что не дождаться>.
Он еще раз с ненавистью подумал о генерале - уж с тем-то, наверное,
все кончено. И поделом. Нельзя же быть такой шляпой.
Полковник посмотрел на днище танка над ним. Эх, если бы была граната!
Танк вдруг ожил, мотор включился.
Но ведь нет гранаты.
Мотор выключился.
Проклятье!.. А что, если вылезти из окопа позади машины и пробраться
к башне? Полковник стал на четвереньки, осторожно приподнял голову. Только
бы танк не отъехал и не развернулся!
Двигатель сразу зарычал, танк отъехал и, лязгая, развернулся.
Полковник застонал и сел на дно окопа. Безвыходно.
Он посмотрел на машину. А что, если она сейчас отъедет, оставит между
ним и собой достаточное расстояние и тогда произведет выстрел? Окоп-то
ведь не спасет. Он подумал об этом и тотчас схватился за голову. Нельзя
было об этом думать! Нельзя, потому что танк вздрогнул, взревел и задним
ходом, грохоча, покатил прочь. В том-то все и дело было, в том-то и весь
ужас, что машина делала как раз то, чего ты боишься, чего не хочешь, чтоб
она делала.
Придерживая рукой плечо, полковник вскочил. Он знал, что вопрос жизни
для него - не отставать. В ту самую минуту, когда он поймет, что танк уже
может стрелять по нему и испугается, машина выстрелит.
Танк наращивал скорость, и полковник побежал за ним. Все годы его
комфортабельной жизни, все годы занятий спортом должны были вложиться в
этот бег.
Танк пошел быстрее, прибавил скорость, потому что полковник подумал,
что ведь он может и прибавить...


Толстого майора и генерального вестового разорвало в клочья первым же
выстрелом.
Капитан, ему было всего двадцать девять лет, получил несколько
тяжелых ран сразу. Но страха он не испытывал, и это исключило возможность
новых выстрелов по нему. Он лежал на песке, исходя кровью, придавленный
упавшей крышей павильона. Он думал только о жене и о своих двух девочках.
С поразившей его самого ясностью он рассчитал, какова будет пенсия семье:
для этого следовало учесть и срок службы, и звание, и род войск, и даже
обстоятельства гибели - в полевых или не полевых условиях. Пенсия
получалась достаточная, это успокоило его. Затем ему пришло в голову, что
даже хорошо, что испытания не удались. Если бы такая штука вошла в мир, в
конце концов могло бы дойти и до его девочек.
<Уж лучше я>, - подумал облегченно и с последними проблесками мысли
сказал себе, что где-то в самом начале пошел, вероятно, не той дорогой. В