"Север Гансовский. Человек, который сделал Балтийское море (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Неподалеку послышался шорох - подтаявший ледяной нарост сорвался с
утеса.
В этом месте кромка берега совсем узка - с одной стороны море, с
другой, рядом - потонувший в провале далеко внизу смутный контур
полулеса-полутундры.
Мужчина останавливается здесь, в узком месте. Без мыслей взлетел
топор, ударил по льду раз, второй.
И вот уже заполнилась бороздка, первые капли стекают за край
гигантского блюда.
Снова удар, изливается струйка и быстро-быстро делается ручейком.
Это привычно мужчине - сбрасывать воду. В стойбище по весне так
приходилось делать в пещерах, где зимой не жили, не жгли костров, а только
хранили мясо.
Еще удар, ручеек набухает. Пока безмолвный, он бежит между ступнями
мужчины, который стал сейчас лицом к солнцу, к равнине. Поблизости пришла
в движение поверхность воды, а движущаяся вода - совсем не то, что
стоячая. У нее другая сила, ее молекулы трутся о молекулы льда, срывают.
Р-раз, и рухнул расшатавшийся запирающий кусочек - безмолвие сменяется
переливчатым шепотом! Р-раз, и выламывается маленькая глыбка!
Ручеек заговорил, зажурчал, стал вдвое шире.
А мужчина - на каком берегу ему остаться?
Чрезвычайно важен выбор, хотя человек и не подозревает о том. С
правой стороны струйки он сделается предком норманнов, которым обживать
неприветливые фиорды Скандинавии, увидеть на горизонте березовые рощи
острова Гренландия, высадиться в Америке. С левой - мужчине начать
славянский корень, его дальние правнуки станут, возможно, воздвигать
златоглавый Киев, столицу Древней Руси. Кто-то из них в страшную для
русского народа осень 1240 года будет смотреть, как на низком берегу
Днепра собираются верткие широкоскулые всадники в долгополых тулупах и
больших шапках-треухах - неисчислимые полчища Батыя. Но уйдет в Лету,
останется жив, семя и страсть свою передаст тому, кто в розовый утренний
час на поле Куликовом... Это если влево. Вправо же быстроходный остроносый
даккар, неумолчный скрип уключин, пенная морская волна, а потом овцы на
горном лугу, безумие Эдварда Мунка, домик у чистого озера, музыка Грига.
Удивительная альтернатива, и вариант определяется всего одним шагом.
Вправо или влево?
Мужчина переступает вправо, подходит к своей подруге. Чуткая, она
просыпается сразу и встает, освеженная, сильная, готовая к мгновенному
действию. Но вокруг нечего делать, и вот двое возле ручья. А это именно
уже не ручеек, а ручей, который с каждой секундой ширится, превращаясь в
стремительную речку. Струя шириной в полтора метра перекатывает ледяной
вал и дальше внизу растекается пленкой. Но и там начинает обозначаться
ложе течения.
Теперь не остановить, не закрыть бегущую воду, даже если б мужчина и
захотел. Поблизости в море изменились пути течений, пробуждены силы,
которые уже невозможно обуздать.
Мужчина перепрыгивает на ту сторону, обратно и снова туда. Мелькнув
сквозь водопад, отломился еще кусок ледяного берега. Речка стала
наполовину шире, ее говор сменяется рокотом.
Мужчина зовет женщину к себе, она подступает к струе, мерит взглядом,