"Майя Ганина. Тяпкин и Леша (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Мне надо все.
- Зачем? Ты лопнешь. И Леша твой лопнет.
- Я не ему.
- А кому?
Тяпкин долго молчал, памятуя, что про старичков и "прочую муру" я ему
говорить запретила.
- Там ежики...- сказал он наконец неуверенно.
- Где это? Какие ежики?
- Возле калитки. Папа, мама и пять ежичков маленьких. Они кушать хотят.
Хоть я и не больно поверила, тем не менее пошла за миской перелить
молоко, чтобы ежикам удобнее было пить. Я сама люблю всякое живое и Тяпкину
не мешаю любить. Тяпкин, пока я ходила, насовал в карманы байковой куртки
сахару, взял три блина и сунул за пазуху. Стойко терпел, потому что блины
жгли ему тело.
- Давай я отнесу мисочку, а то ты разольешь.
- Я сама. Они от тебя убегут.
Взял мисочку и тихонько пошел вниз по тропке к оврагу. Леша запрыгал
следом.
Пораздумав, я тоже пошла за ними: вдруг мой сердобольный ребенок
бродягу какого-нибудь подкармливает или собаку бешеную. За себя я никогда не
боялась. А вот с Тяпкиным мне разные ужасы мерещатся.
Тяпкин вошел в еловый лесок, росший по низу участка, спросил Лешу:
- Где твои старички?
- Вон сидят,- сказал Леша.- А мне ты дашь? Я тоже очень кушать хочу.
- А тебе не дам вот. Ты жадный... Мне вот дедушка говорил: "Когда
вырастешь, я буду совсем старенький, больной, и ты мне куска хлеба не дашь".
А я ему дам. Я ему и хлеба, и молочка, и мяса дам. И еще конфет...
Я разозлилась, что отец болтает ребенку всякие глупости, и тут вдруг
увидела, что навстречу Тяпкину гуськом идут семь маленьких старичков.
Впереди совсем старенький, без шапки, седой, как лишайник, а,следом шестеро
в остроконечных разноцветных колпачках. У каждого старичка в руках была
беленькая красивая мисочка из перламутровой раковины.
- Вот!-торопливо заговорил мой ребенок.- Я вам молочка принес. И
сахару. И еще блины. Ешьте давайте! Я вам всегда носить буду. Много!
Старички наперегонки рванулись к миске, только самый старенький, без
шапки, стоял в стороне, сложив на животе руки, и грустно смотрел, как
убывает молоко. Точно через дырку утекало. Блины, сахар - все исчезло в
момент, старому дедушке не досталось ни кусочка. Леше тоже не досталось.
Тогда Тяпкин сел на землю, развез губы сковородником и заревел.
- Не реви! - сказала я.- Лешу мы дома покормим, а старенькому дедушке я
сейчас отдельно кружку молока принесу и блин. Нашла из-за чего реветь!
Я принесла старому молока и блин. Он вежливо поклонился мне, быстро,
так же как его внук, заглотнул блин, полизал сахар: зубов у него, как мне
показалось, не было. Потом склонился над чашкой с молоком и стал тянуть его,
с наслаждением закрыв глаза. Остальные старички сидели рядышком на сухой
хвое и смотрели. Потом они все так же гуськом пошли за калитку, а Леша
отправился с нами.
-- Приходите и завтра,- пригласила я старичков.- Милости просим.
Они вежливо поклонились мне, только один, самый толстогубый, вдруг
смешно чмокнул губами, а второй, хихикнув, сказал:-