"Саймон Гандольфи. Золотая паутина" - читать интересную книгу автора

покачивался на волнах, стоя на якоре в сорока пяти метрах от берега.
Надежность катамарана зависит от его способности стремительно набирать
скорость; "Золотая девушка", даже в этот момент, производила впечатление еле
сдерживаемой мощи.
Катамаран был добротно изготовлен в Англии. С корпусом из гнутой судовой
фанеры и парусным вооружением шлюпа, он, при поднятом шверте <Выдвижной киль
на малых парусных судах для увеличения сопротивления дрейфу.>, оседал всего на
шестьдесят сантиметров. Вместо рубки, как на обычной однокорпусной яхте, на
этом катамаране был настоящий салон в двадцать квадратных метров, с мягкими
креслами, белыми подушками и столом, за которым могли разместиться двенадцать
человек. На поднятом высоко над палубой гике был закреплен тент из белой
хлопчатобумажной ткани. Он защищал от солнца рулевую рубку и кают-компанию.

***

Владелец катамарана стоял по колено в воде и, держась одной рукой за
поручень, другой нежно протирал корпус наждачной бумагой, уничтожая какую-то
пустячную царапину. Делал он это с такой любовью, словно ласкал возлюбленную.
У владельца катамарана было много имен, но при рождении его назвали Патрик
Махони. Сейчас же он путешествовал под именем Трента. О его возрасте трудно
было судить из-за бороды и густых волос, спускавшихся по самые плечи. Волосы у
него были почти такие же черные, как глаза. Легкая свободная рабочая блуза из
хлопка и мешковатые штаны по колено скрывали его фигуру. На самом деле ему
было тридцать восемь лет. Ростом он был под метр восемьдесят, крепкий - ни
грамма жира, и, как хорошо знал Пепито, умел постоять за себя в драке. Пепито
знал также и то, что в висевшем на шее у Трента ожерелье из коралловых бус был
спрятан черный метательный нож в маленьких кожаных ножнах. Этим ножом Трент
мог с расстояния более десяти метров попасть в середину карточного туза.
Трент свободно говорил на испанском, французском и русском, а по-немецки -
на баварском диалекте. В большинстве арабских стран, включая Ливию и Ирак, его
могли принять за интеллигента или крестьянина. Он мог также разговаривать
по-итальянски и по-португальски и гордился своим галльским. Языки давались ему
легко благодаря природному дару; в детстве мальчик впитывал чужую речь,
болтаясь в конюшнях среди жокеев на бегах и в клубах конного поло повсюду - от
Испании до стран Персидского залива. Впоследствии он отшлифовал свои знания
языков до совершенства под руководством преподавателей, работая в одном из
министерств британского правительства, где служил восемнадцать лет. Первые его
задания были связаны с борьбой против терроризма путем внедрения в
террористические организации. Но иногда шеф "давал его взаймы" американцам для
выполнения заданий, которые запрещены Конгрессом. Американцы называли эти дела
"мокрыми".
Человек, завербовавший его и ставший его шефом, в один прекрасный момент
подставил его, и Трент ушел в отставку. Но совсем уйти от этих дел было
невозможно. Слишком много людей он погубил. Его разыскивали и пытались
уничтожить. Но теперь у него больше не было защиты министерства. Поэтому,
чтобы выжить, ему приходилось быть осторожным, даже очень осторожным.
Пепито наблюдал, как Трент поглаживает борт катамарана. Наконец
удовлетворенный, он положил в нагрудный карман наждачную бумагу и направился к
берегу. С мокрых штанов и подола блузы стекала вода. На теле этого человека
под мешковатой одеждой было немало шрамов от пулевых и ножевых ранений. Но