"Саймон Гандольфи. Золотая девушка" - читать интересную книгу автора

канистру и стер майкой отпечатки пальцев. Спрыгнув на землю, осмотрел
песок в поисках следов. Только четкие отпечатки его собственных ног и
больше ничего. Держа пистолет наготове, он обогнул самолет, преодолел
метров сто по направлению к деревьям и наконец нашел то, что искал. След!
На пляж и с пляжа прошел грузный человек. Трент двинулся по левому следу.
Тот обрывался метрах в ста от посадочной полосы, а правый след - примерно
в шестидесяти метрах, среди деревьев. Трент вздрогнул, но все же вернулся
к центру взлетной полосы по тормозному следу, чтобы найти то место, где
самолет впервые коснулся земли. Затем отсюда зашагал до пляжа - сто три с
половиной метра. Почти блестящая посадка для повидавшего на своем веку
летчика...
Через полтора часа он уже бросил якорь возле "своего" рифа, спустил и
зачехлил парус, убрал вальтер в тайник и спустился по трапу в большую,
просторную и светлую кают-компанию, соединявшую обе части судна. Слева от
трапа располагался стол с навигационной картой. Большой диван U-образной
формы, обитый серо-голубой материей, занимал переднюю часть кают-компании.
К дивану придвигался полукруглый полированный обеденный стол красного
дерева, подпиравшийся гнездом мачты. Трент не стал задерживаться, а
спустился еще ниже, туда, где располагались носовые и кормовые
комфортабельные каюты, камбуз, душ, большая раковина и фотолаборатория.
Перед тем как вынести на палубу спальный мешок, он проявил и напечатал
пленку, которую отснял в самолете.

***

Он проснулся от гула подвесного лодочного мотора "Джонстон" в
пятьдесят лошадиных сил. В Бельпан импортировали моторы марок "Джонстон",
"Меркурий" и "Ямаха", и он быстро научился различать их по звуку. Мужчина
приоткрыл один глаз и, прищурившись, осмотрелся. Солнце уже вынырнуло из
тумана над серебристо-голубой поверхностью моря и полностью освещало белую
лодку, стремительно приближавшуюся к катамарану. Сидевший в ней человек
сделал круг, выключил двигатель и подвел лодку к борту "Золотой девушки".
Поднятая мотором волна забрызгала и Трента, и его спальный мешок.
Сидевший в лодке человек, взявшись за леер "Золотой девушки",
пришвартовался, стараясь не оцарапать безупречно отполированную
поверхность яхты. Это был латиноамериканец, лет двадцати пяти, невысокий,
мускулистый, с широкой грудью ныряльщика. От постоянного пребывания на
солнце он загорел почти дочерна, а морская соль обесцветила волосы до
желтизны. Огоньки в черных глазах и широкая улыбка говорили о том, что он
доволен собой, всем миром и обозримым будущим.
Трент втайне завидовал ему. Обтерев ладонью мокрое от морской воды
лицо, он заговорил с парнем по-испански:
- Карлос, если ты и впредь будешь подплывать ко мне с восточной
стороны, я когда-нибудь прострелю тебе голову.
Трент говорил на кастильском наречии, довольно официально, как бы
подчеркивая, что находится в спальном мешке, а времени - всего пять утра.
Парень позвал его рыбачить:
- Пойдем зарабатывать себе завтрак... Если уж говорить начистоту, то
ловля лобстеров давала Карлосу приличный доход. Расходы же у него были
минимальные: машина была не нужна, так как на острове Сан-Пол-Кей нет