"Константин Гамсахурдия. Похищение луны (Роман) " - читать интересную книгу автора

Между тем священник перестал есть и то и дело почесывал спину.
Подергиваясь, как в лихорадке, он нахохлился и молчал.

Наконец показался Лукайя, весь в поту. Лицо его было исцарапано,
волосы растрепаны. Оказывается, Лукайя напал на антирелигиозную
демонстрацию и стал поносить ее участников. Он пытался даже порвать красное
знамя, и этого ему молодежь, конечно, не спустила...

- Что случилось, Лукайя? - спросил, улыбаясь, Тараш Эмхвари.

- Мир погибает, господин мой, против бога взбунтовался народ.

49

- Ну, так ему и надо, богу! Зачем сотворил такой нелепый мир?

Старик оцепенел, язык присох к гортани. Вот уж не ожидал услышать
такое в шервашидзевском доме!

Появление Лукайя пришлось кстати. Тамада испытывал затруднение: он уже
исчерпал свои тосты, а Омар Маан и Таташ Маршаниа все еще тянулись к чашам.
Кац Звамбая тоже держался крепко.

Шардин ухватился за юродивого и провозгласил в его честь тост
"экстра". Сперва Шардив упомянул о евангелисте Луке, отметил стойкость
древних христиан, (при этом он бросил многозначительный взгляд в сторону
дедушки Тариэла), затем стал восхвалять Лукайя как верного раба этой семьи
и защитника ныне оскверненной "веры Христовой"...

Лукайя стоял около Кац Звамбая, в конце стола, опираясь рукой о его
край. Другой рукой, подтянув засаленный, выцветший рукав рубахи, он вытирал
пот со лба.

Тамада говорил и говорил.

Шардину за последнее время частенько приходилось бывать в семьях, где
поднимались тосты за героев революции. Там он, само собою, выказывал
большие способности в искусстве ползать на брюхе. По своей натуре он не мог
не воскурять фимиам; подобно Лукайя - не мог не чесать господские пятки.

После тостов в честь революционных героев прошлого он с жаром
принимался превозносить и тех, кто в наши дни чувствовал себя недурно и без
его здравиц.

При этом хитроумный Алшибая умудрялся говорить больше о собственной
персоне, нежели о деятельности людей, которые вовсе не нуждались в его
славословиях.

Тариэл встал из-за стола. Тамар проводила отца в его комнату. Не в
меру выпивший старик почувствовал себя плохо. Ноги у него стали зудеть, и